После разгрузки собирались улететь обратно.
Партизаны всегда с нетерпением ждали самолеты. Они доставляли им не только оружие и продовольствие, что было само по себе очень важно, но и привозили письма, газеты, поэтому к прилетавшим экипажам всегда относились с глубоким уважением и почтением, принимали как самых дорогих и желанных гостей. И сегодня Федоркович, занимаясь в отряде хозяйственными делами, готовился к встрече особенно тщательно.
Командира и комиссара на месте не было, они участвовали с основными силами отряда в очень важной боевой операции. Федорковичу поручили организовать разгрузку самолета, встречу летчиков. И он старался сделать все по-доброму, не упасть в грязь лицом.
В землянку вошли Ольга и Аня, за ними, пригнувшись, чтобы не задеть головой косяк двери, ввалился Кедров.
– Вот они самые… – с порога проговорил он.
К ним подошел Федоркович, протянул руку, приняв их в полумраке за мужчин.
– Здравствуйте, товарищи!
– Здравствуйте, – ответила Ольга. Она немножко простыла, голос ее прозвучал в землянке простуженно и хрипло.
– Как говорят, с благополучным приземлением. Милости прошу к нашему столу, – пригласил Федоркович.
– Спасибо за приглашение, – Ольга поднесла к глазам руку, посмотрела на часы. – Но у нас мало времени. Вы кто будете?
– В каком смысле? – непонимающе посмотрел на нее Федоркович.
– По должности? – уточнила Ольга.
– А… По должности? – расставляя на столе кружки, переспросил он. – По хозяйственным делам тут…
– Вот вы нам как раз и нужны, – сказала Ольга, бросая беглый взгляд на заставленный чашками стол. – Разгрузить самолет минут за тридцать сможете?
– Отчего же… У нас все можно, – охотно согласился старик. – А вы, видать, хлопцы настырные. Не любите задерживаться.
Кедров стоял у пирамиды, задыхаясь от распиравшего его смеха. Как он и предполагал, старик принял девушек за мужчин.
Девушки смущенно переглянулись, не зная, как поступить.
«Через полчаса все равно улетать, – подумала Ольга. – Не будем ставить старика в неловкое положение. Пусть принимает нас за мужчин».
Заметив ухмыляющегося Кедрова, Федоркович недовольно проговорил:
– Нечего зубы скалить… Передай Зенькевичу: на разгрузку самолета тридцать минут.
Кедров вытянулся, пряча улыбку, задорно отчеканил:
– Есть передать Зенькевичу, на разгрузку сорок минут.
– Тридцать… – поправил его Федоркович.
– Я и говорю… сорок, – Кедров посмотрел на девушек, на стол, разочарованно махнул рукой, нехотя вышел из землянки. – Куда нам спешить…
Достав с полки бутылку, Федоркович тепло сказал:
– Шустрый парень. Работящий. И душевный… Сильно привязался к нему. – Старик замолчал, словно ему не хватило воздуха, сделал передышку, потом закончил: – Своих детей не было, чужие полюбилися… Сами-то женаты?