Л-Гортар напрямую передал мне в мозг эмбионическую выгрузку, присовокупив к ней невероятный по объёму блок данных, вдруг объявившийся на моём личном комме. Сложнейшее психоэнергетическое воздействие готовилось Ар-Ва-Кор почти две недели, и они только-только рассчитали подходящую для меня модель.
Нет, я не получил никаких знаний напрямую. В отличие от изменений, навязанных мне активатором, изменившим саму генетическую структуру организма и до неузнаваемости переделавшим ауру, командир Ар-Ва-Кор проделал нечто такое, на что, по моему мнению, был способен исключительно Всевышний. Он каким-то невероятным образом всего за пару часов создал в моём энергетическом теле каналы и узлы, необходимые для полноценного использования системы управления внутренней энергией.
Если простому человеку передать мышечную память и навыки совершенного владения рукопашным боем, он так и останется обычным человеком. Вот только в экстренном случае тело само будет знать, как защититься от опасности. Остаётся лишь отточить мастерство владения приёмами и перед нами предстанет готовый мастер боя.
То же самое, но на энергоуровне, проделали со мной, максимально, до самого предела развив имеющийся дар. С этого момента любые ментальные приёмы будут даваться не в пример легче. И на их освоение я потрачу в несколько раз меньше времени. Имелись и ещё какие-то перемены, не осознанные мною. Придётся разбираться самому, нагружая мозг гигабайтами данных, пока мирно хранящихся в недрах комма.
Я не мог вымолвить ни слова, не в силах выразить благодарность Ар-Ва-Кор, сделавших мне воистину царский подарок. Так бы я и стоял, как истукан, если бы меня не вырвал из этого состояния внешний вызов. На экране передо мной соткалось виртуальное лицо капитана «Ломоносова».
– Внимание всему экипажу. Боевая тревога. Персоналу базы высадки экстренная эвакуация. Это не учебная тревога, время отправления – минус сорок три минуты. Повторяю… – и голос передал повтор сообщения.
– Тебе пора уходить, прощай, маленький друг, – произнёс л-Гортар и бесследно всосался в стену. Ждать я не стал, если уж Ар-Ва-Кор сказал, что нужно, значит, точно пришла пора прощаться.
База напоминала разворошенный муравейник. Ради быстроты «Ломоносов» сблизился со своим космическим собратом на половину километра и выбросил три стыковочных рукава, в которые автоматы, да и люди тоже, спешно затаскивали оборудование базы. Сдувались здания, упаковывались ценные приборы, что невозможно было разобрать и увезти, безжалостно оставлялось на месте.
В жилом отсеке не было ничего ценного, поэтому я поспешил к переходному тоннелю, разминулся с одной гравитележкой и заскочил на следующую, махом преодолев разделяющие корабли расстояние. Уже на крейсере нырнул в гравитранс, чтобы выскочить через несколько секунд у окутанного дымкой поля боевого ангара.