Уже стоявшая ко мне спиной Линка, резко обернулась.
- Ты что-то сказал? – спросила она.
- Да, так, считалочка, – ответил я первое, что пришло в голову, и направился в комнату.
Зачем я свой персональный бред произнес вслух, даже затрудняюсь ответить. Наверное, у сумасшедших принято верить в свои фантазии. Вот и мне вдруг на мгновение подумалось, а если мы и, правда, уже жили когда-то, и она именно та блондинка из моих снов. Не могу сказать, что я почувствовал, не услышав от Линки окончания фразы: разочарование или облегчение.
- Что у тебя с гитарой? – крикнул я из комнаты, уже застегивая джинсы.
Она не ответила, и я вышел на кухню сам, натягивая на тело футболку.
- Разобралась с гитарой? – повторно спросил я.
- Что? – она задумчиво смотрела в окно, и, вздрогнув от звука моего голоса, обернулась. – С гитарой? Да, все в порядке, уже купила. Не такая крутая, как твоя, но зато моя.
- Хорошо, – я выдавил улыбку, хотел поставить чайник, но передумал.
Стоило посмотреть на это блондинистое чудо, как вновь появлялись желания, которых от меня никто не ждал. Маньячина, млин. Фыркнув сам на себя, я прошел в прихожую, подхватил куртку:
- Линусь, я ушел, не скучай.
Не дожидаясь ответа, опрометью выскочил из квартиры и только сейчас выдохнул. Постепенно начало отпускать, и в машину я уже садился в своем уме. Облегченно выдохнул. Может, успокоительных каких попить? Что там психам и маньякам прописывают?
- Животное, – хмыкнул я, повторяя любимое мамино ругательство.
Парни еще не собрались, я был первым. Сегодня на вахте сидела Нелли Дмитриевна, или Сарумановна, как ее называл Слива. Она мне приветливо улыбнулась и дала ключи от комнаты. Мы поболтали минут пять, и я пошел в нашу импровизированную репетиционную. Пока никого не было, подключил свою гитару, присел на подоконник и наиграл ту песню, что так неожиданно озарила меня утром в воскресенье.
Сквозь время, через Млечный путь,
Сквозь дни, минуты и года.
Мое ты имя не забудь,
И помни слово – навсегда.
Дверь открылась, и в комнатке появилась длинноволосая голова Штурма.
- Привет, чувак, – изрек наш ударник. – Баллада?
- Просто… – я пожал плечами.
- А, втюрился, – понятливо кивнул Штурм. – В ту герлу из «Дэоса» Ничего так, зачетная, – повторил он свою оценку.
- Не гони, – скривился я. – Где твоя Туся?
- Без понятия, – пожал плечами длинноволосый Дон Жуан. – Она мне вчера телегу задвинула. Ты же знаешь, как я не люблю бабские темы.
- Ясно, – усмехнулся я.
Вскоре подошел Слива. Он тут же деловито засновал по коморке. Я парням не сказал ни слова о потерянной гитаре, Слива бы меня точно порвал, вместе с Линкой. Он обожал ту гитару, все мечтал перекупить ее у меня по цене подержанного инструмента, я обещал. А потом отдал Линке, совершенно забыв о своем обещании. Теперь Слива ждал, когда она вернет мне басуху, я же сказал, чтобы успокоить его, что девчонка только пользуется, пока не купит новый инструмент. Ох, ты ж… Он же сегодня увидит новую гитару. Я посмотрел на Сливу, внутренне настраиваясь на поток негодования, который порвет нашего бас-гитариста, когда он узнает, что инструмент достался, не пойми кому.
Миха задерживался уже минут на десять. Мы поиграли без него, но Мишка все еще не объявился. Я ухмыльнулся, достал телефон и набрал его. Затем поглубже вдохнул и, как только он ответил, заревел в трубку, мелко отомстив: - Олень ты где?!