Первым делом я раздал всем изолирующие противогазы. Благо их у нас с Костей на двоих было аж четыре штуки. При этом мне пришлось шлепать туда-сюда по лужам отрицательной жидкости, уничтожая драгоценный ресурс своего КАЗа.
Вместе с противогазами я раздал и огнеупорные накидки. Затем, взобравшись на табурет с железными ножками, я провел краткий брифинг:
– Итак, наш порядок действий. Сейчас мой коллега Константин вынесет на улицу девушку. Профессору Перову готовиться.
– Но, голубчик, я ни за что не стану ходить по отрицательной жидкости! Это несовместимо с жизнью, – профессор встряхнул седой паклей своей шевелюры.
– Да вас никто и не просит. Ходить буду я. Вы будете у меня на закорках сидеть. Но чтобы мне к вам подобраться, я должен сделать себе дорожку из чего-нибудь такого, что жидкость не прожигает…
– Можно взять вон ту кушетку, у нее каркас из алюминия. И если аппарат искусственного дыхания набок завалить, по нему тоже можно будет пройти, – сказал профессор, неожиданно войдя в конструктив.
Тополь тем временем понес на свежий воздух рыжую феечку, которая, конечно, неумолчно болтала. О том, что она не какая-нибудь местная таежная лапотница, а столичная штучка, журналистка «Науки и жизни». Она мечтала об этой командировке. Она назовет сына Константином, хотя ранее собиралась Аскольдом, это ведь так исторично! Да-да, Костей, в честь своего спасителя! Теперь наверняка! Нет, она не жалеет о своем решении расстаться с отцом ребенка, потому что он козел! Да что там «жалеет»! Даже гордится!.. Ведь главное в жизни – это… угадайте! Любовь! А любовь всегда приходит, когда ее не ждешь!
Господи Исусе…
В общем, всё это я был обречен выслушивать – из-за того, что Костя не отключил канал аудиоконтроля.
Под жизнерадостное чириканье Лизы я взялся торить путь к профессору. Дыхательный аппарат мне завалить не удалось – он был намертво подключен к коммуникациям, протянутым из-за стены. Зато аппарат «искусственная почка» упал сразу, а две кушетки почти довершили дело!
Но почти – это почти.
Между мной и профессором оставались еще три метра вредоносной малиновой субстанции.
Поскольку все свободные предметы в медпункте я уже в своем, так сказать, квесте задействовал, мне пришлось вернуться к проему, вырезанному Костей в стальной решетке.
Там, сразу у двери, стояла без дела аккуратная белая скамейка для ожидающих приема.
Но… Проклятье! Оказалось, она тоже наглухо привинчена к полу! Пришлось мне прибегнуть к помощи своего ацетиленового резака…
Пока я возился, вернулся Костя.
– Ну как? – спросил я для проформы.