— Я куплю раздвижную штору или жалюзи, гардины я терпеть не могу. И не смотри на меня с таким ужасом, мама! Я считаю, что комната о’кей. На первое время вполне нормально. В конце концов, она стоит всего лишь триста евро в месяц. А больше у меня нет.
— Но ты же будешь получать кое-что от нас…
— Я ничего не хочу от вас! У меня есть работа, и я как-нибудь обойдусь.
Габриэлла уставилась на него:
— Какая еще работа?
— В муниципалитете. Я буду работать экскурсоводом. Пешеходные экскурсии для туристов по Сиене. Одна экскурсия длится два часа, и за это я буду получать сорок евро, а у меня три экскурсии в день. Три раза в неделю. Все easy[39]. Только придется выучить наизусть всю эту фигню про Медичи и тому подобное.
Габриэлла быстренько прикинула в голове заработок Джанни: почти тысяча четыреста евро в месяц!
— За эти деньги ты мог бы позволить себе квартиру получше! А если мы тебе еще добавим…
— Прекрати, мама, все нормально.
На этом дискуссия по поводу квартиры закончилась.
Пока они тащили наверх пару чемоданов и сумок, Габриэлла размышляла: «Работа неплохая. Джанни будет иметь дело с туристами, значит, познакомится с разными и, конечно же, интересными людьми. И может быть, наконец-то найдет себе подругу».
За последовавшим за этим обедом в остерии она смотрела на сына так, словно видела его впервые. Длинные черные волосы он уже пару месяцев зачесывал назад и собирал на затылке с помощью резиновой ленточки. Он унаследовал ее узкий нос и высокие скулы Нери, а его темные глаза казались бездонными и могли смотреть на людей как сердито, так и с любовью.
Джанни чертовски хорошо выглядел, что ей до сих пор как-то не бросалось в глаза. Возможно, потому, что она постоянно видела сына в трусах-боксерках, когда он с заспанным видом рылся в холодильнике.
Наступил момент, когда она предоставила Джанни самому себе, оставила его одного в городе. Уютная Амбра осталась в прошлом.
Но он пройдет свой путь, в этом она была уверена.
Берлин, июль 2009 года
Будильник прозвонил без четверти пять. Алекс застонал и перевернулся на другой бок, чтобы расслабиться еще на пару минут. Это был момент, когда он проклинал свое существование и не желал ничего другого, кроме как заснуть и больше никогда не проснуться. Но до сих пор ему это не удавалось — независимо от того, сколько бы алкоголя он не влил в себя накануне вечером.
Через десять минут он еще попытался расслабиться так глубоко, чтобы это могло сравниться с парой часов сна, но тут зазвонил следующий будильник — на самой верхней полке с DVD-дисками фильма «Умри медленно»