Он был совсем другим, чем этот неотесанный чурбан доктор Герсфельд. Но в настоящее время у того, конечно, были иные заботы, нежели думать о своем поведении. Наверное, труп ему уже выдали. Значит, ему придется организовывать похороны, оповещать друзей и знакомых. В любом случае это была возможность снова выйти на контакт с партнерами по бизнесу, не прибегая к телефонному звонку по какому-то глупому поводу, чтобы напомнить о себе. Выходит, доктор Герсфельд должен быть даже благодарен ему!
Матиас чуть не рассмеялся, но тогда другие посетители обратили бы на него внимание, а он не хотел этого ни в коем случае, поэтому только улыбнулся.
Маленькая кругленькая женщина с короткими, слегка волнистыми темными волосами присоединилась к ним. Матиас узнал ее — это была жена врача, которая с удовольствием ела завтрак по-английски: гору яичницы с жареной ветчиной и тостами. Тысячи калорий ранним утром! Если она не побережется, то лет через пять будет не идти, а катиться по палубе.
Он внимательнее присмотрелся к женщине. Под блузкой, которую прижимал к ее телу встречный ветер, обрисовался маленький упругий животик. Значит, это было не от слишком большого количества «ham and eggs»[89], эта парочка явно собиралась размножаться.
Боже, как банально! Матиас вздрогнул. Пока еще они могут совершать прекрасные путешествия и расширять свой горизонт, а вскоре каждый день у них будет занят только памперсами, теплым молоком и банановым пюре. Какая ужасная перспектива!
Женщина подошла к буфету и взяла кусок торта с малиной и взбитыми сливками. А к нему заказала еще и двойной кофе, в то время как ее муж взял очередной эспрессо.
Когда она подошла к столику, врач вскочил и, как всегда, подвинул для нее стул, и она села на него так осторожно, словно была уже на девятом месяце. Врач улыбнулся и сказал пару слов, которые Матиас не разобрал, а потом взял ее руку и прижал к своей щеке. А после этого, что явно было уже чересчур, погладил ее маленький, похожий на шар, круглый живот.
Матиас почувствовал, что его начинает тошнить. Все это было так отвратительно! В принципе, врач со своей женой устраивал точно такой же цирк, как и он с матерью. Только молодая женщина была не старой и больной, а здоровой, и преувеличенная забота, которую демонстрировал ее муж, была глупой и абсолютно ненужной.
Эта пара мешала ему. То, на что он вынужден был смотреть, стало оскорблением для его глаз. А он еще считал врача в какой-то степени умным человеком. Как можно было так ошибаться!
В этот момент Матиас услышал легкий шум поднимающегося лифта. Дверь открылась, и Татьяна ввезла Генриетту в бар «Лидо». Она даже успела сделать его матери прическу и подрисовать ей губы красной помадой. Мать выглядела настоящей дворянкой, и Матиас пожалел, что оставил дома в сейфе почти все ее украшения.