— И долго тебя не будет?
— Две недели. Может быть, немного дольше. Это будет зависеть от бабушки. Знаешь, я подумываю купить в Тоскане какое-нибудь жилье. Что ты думаешь по этому поводу?
Алекс пожал плечами:
— Делай что хочешь, если у тебя куча бабла.
Карло подошел к столу и открыл вторую бутылку. Матиас попробовал и кивнул. Карло наливал вино, стараясь сохранять невозмутимый вид, но, естественно, ловил каждое их слово.
— Я только хотел сказать, может, тебя это тоже заинтересует? Может, ты тоже будешь проводить там отпуск?
— Это будет зависеть….
— От чего?
— Какая это квартира. И где она находится. Если где-то в пампасах, можешь обо мне забыть.
— Значит, тебя больше устроил бы город?
— Не обязательно. Не какой-то большой город. Что-то среднее.
Ну и прекрасно! Вот это было уже четкое заявление.
Алекс, встретив внимательный взгляд отца, на мгновение задумался.
— Честно говоря, мне кажется… — Он сидел, уставившись в скатерть на столе. — Если быть совсем уж честным, то меня это вообще не интересует. Я все равно не буду ездить туда в отпуск.
Чтобы закончить дискуссию, Алекс встал и вышел на улицу выкурить сигарету.
Матиас смотрел, как он, опираясь на костыли, стоял перед стеклянным фасадом ресторана и жадно курил. Затем его отвлек Карло, сказавший, что целого дорадо у них, к сожалению, нет, зато есть филе, и, может быть, его это устроит.
Матиас кивнул. Потом он вышел в туалет, а когда вернулся, Алекса уже не было. Безо всякого аппетита он доел свою порцию и кивнул Карло, давая понять, что, разумеется, заплатит за все, и за блюда, которые Алекс заказал, но не съел. Но Карло только отмахнулся:
— Все мы знаем, как оно бывает с детьми. Особенно когда они вырастают.
И Матиас вдруг осознал, какая невероятная пустота царит в его жизни. Она пришла быстро и внезапно, как ужас смерти, когда проваливаешься под лед на пруду. Где-то в глубине души сын любил его, в этом Матиас был убежден, но Алекс не имел права подпускать к себе это чувство и демонстрировать его, потому что презирал отца. Он даже брезговал им. Как часто он, будучи ребенком, приносил из школы анекдоты о гомосексуалистах, рассказывал их за обедом, и они вместе от души хохотали. А сейчас все то, над чем они смеялись, стало вдруг реальностью.
«Куда спешит голубой орел? — К своему гнезду»[7].
Матиас хорошо представлял, какой сильной была боль в его детской душе. В фантазии Алекса теперь объектом любви был не он, сын, а какой-то чужой мужчина. Если не случится чуда, он потеряет Алекса. Как потерял Тильду за много лет до этого. Но развод он пережил безболезненно. Если же Алекс отвернется от него окончательно, он этого не выдержит. А тут еще и мать…