— Таким почерком могла бы писать девочка в пятом классе. Слово не написано, а нарисовано.
— И я того же мнения, — ответила Сузанна и принялась набирать номер на мобильном телефоне.
Было уже начало седьмого, труп увезли, трасологи еще продолжали работу, однако Сузанне и Бену на месте преступления делать уже было нечего.
— Давай пока позавтракаем, — предложил он. — Судя по всему, это явно пойдет тебе на пользу.
— Нет, давай лучше что-нибудь выпьем, а потом я вернусь домой. Мелани нужно идти в школу, и я хочу хотя бы позавтракать с ней. Вернее, поймать момент, когда она будет выходить из дома. У нас, собственно, не бывает другого времени, чтобы побыть вместе.
— Да, это я понимаю.
— Ты подвезешь меня? — спросила она. — Я сегодня ночью поехала с трасологами и не взяла свою машину. Дай мне часа два, потом я приеду на работу.
Он кивнул и открыл перед ней дверцу автомобиля.
Когда Сузанна приехала домой, Мелани сидела в кухне и с аппетитом ела бутерброд из серого хлеба, на который было намазано столько «Нутеллы», что Сузанна подумала: «Три таких бутерброда — и банка пуста».
— Хай! — сказала Мелани и улыбнулась испачканными шоколадом уголками рта. — Я и не заметила, что тебя нет. А что случилось?
— Снова убийство. Наверное, тот же самый убийца. Это означает, что у нас серийный преступник.
— Круто! — ухмыльнулась Мелани.
— Почему круто?
— Потому что такое бывает редко. Может, не в Америке, но в Берлине точно. И это меня напрягает.
«Можно посмотреть на это и так», — подумала Сузанна.
В кофеварке еще оставалась теплая жижа, которую Сузанна вылила себе в чашку. Потом она уселась напротив Мелани.
— Все в порядке?
— Все в порядке.
— Ты знаешь, что от «Нутеллы» толстеют?
— А зачем ты ее покупаешь?
— Потому что ты на нее подсела. Но если ты скажешь, что больше ее не хочешь, я не стану покупать.
— Тебе хочется прочитать мне мораль или просто забить мозги всем этом говном насчет здоровья? Так у меня вообще на это облом.
Она схватила зеркальце, губную помаду, блеск для губ, грим, пудру и тушь для ресниц — наверное, красилась прямо за кухонным столом, — швырнула все в сумку, у которой был вид мешка для покупок, с которым лучше ходить по магазинам, а не в школу, и покинула кухню, громко хлопнув дверью.
— Пока! — расстроенно крикнула Сузанна, однако ответа не дождалась.
«Великолепно, — подумала она. — Поздравляю! Две фразы — и ты снова все испортила». Хотя она могла делать все, что угодно, — все равно ее дочь была вечно недовольна. Наверное, в возрасте между четырнадцатью и восемнадцатью годами этого не избежать.