– Понятно, значит, без энтузиазма. И я тоже. Я потеряла его. А ведь он у меня был.
– У всех был… до поры, до времени. Я его в Бутырке оставила.
– А как тебя туда угораздило?
– Любезно пригласили на экскурсию в знаменитую пыточную.
– Тебе не позавидуешь!
– Да, уж! Какая там зависть! Весь энтузиазм там и остался. Совсем по-другому стала мир видеть, как дальтоник. Все вмиг окрасилось в черно-серые тона. Один только лучик солнечный остался – сыночек.
– Так у тебя есть сын? А с кем он теперь?
– В детском доме. Меня сначала расстрелять хотели, а потом двадцать пять лет лагерей дали, а его в детский дом забрали. Сказали: «Когда выйдешь, заберешь». А я никогда не выйду. Сиротой расти ему судьбой предназначено.
– А как его зовут?
– Костик, как отца. Константин Константинович будет, когда вырастет. А я его так никогда и не увижу. Какой он теперь? Я запомнила его маленьким розовым комочком, смешно складывающим губы и высовывающим малиновый язычок.
– Первых? – догадавшись, но, желая быть уверенной, спросила Ада.
Девушка опустила глаза.
– Боже, какой ужас! Ни отца, ни матери!
Тася прижала палец к губам, мол «мочи». Хоть и не было смысла сохранять тайну, но она не хотела, чтобы узнали об их отношениях с Костей. Аде почему-то призналась, потому что хоть кому ни будь, а надо было сказать это сейчас, разбавить свое горе – слишком невыносимо стало все в себе носить. Все равно они не вернутся, и никто ничего не узнает об их тайне, как не узнает и о том, что они думали, что чувствовали в эти последние часы их жизни.
– Так что – не только о себе у меня душа болит.
– Я догадывалась, что между вами что-то есть, но не придавала этому значения. Флирт, так флирт. Думала: «Все равно помрем, пусть хоть душу перед смертью порадуют». А у вас оказывается это давно и серьезно. И как же вас обоих угораздило сюда попасть? Случайно или вместе попросились?
– Случайно, – сказала она, хотя сама подумала о том, что все это не случайно. Во всем этом есть какая-то магическая связь. Не случайно Вильгельм им рассказал о древнегерманском боге Вотане, не случайно на рубеже, названном в его честь, им придется погибнуть, не случайно этот бог, как говорил он, еще и хозяин Валгаллы – чертога мертвых. Вот его дворец, куда попадают павшие в битве солдаты и где они продолжают свою героическую жизнь. Здесь на Пришибских высотах, где устроили им этот Валгалл, судьба определила последний день жизни. Вот и закончится для них война. Они знали, что не только день, но и бой этот будет последним, и каждый вспоминал, с чего начиналась их война.