– Открывай, милиция! – свирепо отвечал Патефон. Он уже знал о кончине тети Клавы, которой доверил беречь квартиру, и теперь не мог понять, что за наглецы хозяйничают в его жилище. – Открывай, а то выбьем дверь!
Преступники, разумеется, не обрадовались такому обещанию внезапно вернувшегося хозяина. Но открывать не спешили. Они все суетились в поисках лучших позиций для защиты, а, возможно, и нападения. Патефон и его друзья все настойчивее барабанили в дверь. И, наверное, обещание выбить ее оказалось бы выполненным, если бы Охреянов, глотнув еще водки, не распахнул дверь настежь.
– Кто такой? – бросился к главарю Толик. – Какого черта (хозяин выразился крепче) ты тут делаешь? В моей квартире?!
Моторыга и Ветрогон расположились немного сзади, по бокам главаря. Они должны были напасть на прибывших после «сигнала». Таковым должен бы стать удар Охреянова. Тот когда-то занимался боксом и решил: его навыков будет достаточно, чтобы справиться с хозяином. А дружки помогли бы обратить гостей в бегство.
Итак, бывший боксер сходу нанес прицельный удар в солнечное сплетение Патефона. Но закаленный в рукопашных боях сержант ловко увернулся от пьяной атаки.
– Кто же теперь руками дерется? – удивился Толик. И сразу же продемонстрировал превосходство современного боя. Носок ботинка угодил Охреянову точно в челюсть, и главарь отправился в глубокий нокаут. Его подручные, Ветрогон и Моторыга, потрясенные столь бесславным поражением Охреянова… упали на пол и закрыли головы руками. Но никто не собирался бить по их беспутным башкам.
– Лежать! – скомандовал Патефон теперь уже пленным бандитам и для верности «взбодрил» бока лежащих ботинком. Между тем раздались удивленные крики – это гости нашли выпавший из кармана Охреянова… пистолет! И хотя оружие было старенькое, вряд ли годное для стрельбы, скорее лишь для запугивания наивных жертв, решение парней было единодушным: «Надо вызвать милицию!» Что они и сделали.
А пока, обходя свою большую, захламленную квартиру, теперь уже Толик издал удивленный крик: «Дядя Коля! А вы-то как здесь оказались?» Николай Меркулович лежал, изможденный, на куче тряпья и тихо стонал. Так он выражал радость при виде освободителя. С детства Толик был другом сына Николая Меркуловича – Руслана.
– Мы были заложниками у этих бандитов, – подскочила невесть откуда взявшаяся Розочка. – Я ухаживала за бедным стариком!
– Не слушайте ее, эту стерву! – У Николая Меркуловича вдруг прорезался голос. – Она у этих подонков главная! Не дайте ей уйти!
Всех преступников увезла милиция. А за Акуловым приехал сын Руслан. Увидев отца в столь жалком состоянии, Руслан чуть не заплакал и искренне раскаялся в своем прежнем отношении к отцу.