Лазарь Моисеевич любил точность и порядок во всём: в одежде, дружбе, отношении к работе и, разумеется, в деньгах. Он был настолько абсолютен в своих привычках и поведении, что большинство знакомых при одном упоминании его имени становились серьёзнее. В отличие от некоторых, он никогда не опаздывал на работу, от него после выходных не чувствовался запах вчерашнего алкоголя, курить он вообще никогда не курил, поскольку берёг здоровье. Вечерами любил дышать свежим воздухом, прогуливаясь в одиночестве по аллеям городского парка. В выходные дни мог побаловаться даже большим теннисом в компании голенастых красавиц. Когда-то у него была жена, но поскольку любви Лазарю Моисеевичу хватало лишь на себя, брак вскоре развалился без следа, то есть без детей. Так он оказался обыкновенным немолодым холостяком, которому жилось, впрочем, вполне комфортно. Жениться вновь он не намеревался, на служебные романы не разменивался, ценя свободу и нервы, а о случайных связях не помышлял тем более.
В отделе учёта Управдома, где он трудился, было как минимум три достойных кандидатуры незамужних и вполне даже привлекательных дамочек с прозрачным и понятным прошлым.
По службе его ставили в пример сотрудникам и постоянно выбирали во всевозможные президиумы. Он был выдержан, спокоен, наверное, даже умён, поскольку, выслушав любого, тут же начинал советовать, как правильно жить дальше. О его щепетильности и педантичности любили пошептаться. И оно того стоило.
Прошедшей осенью в доме, где он проживал, кто-то по ночам стал периодически постукивать. Лазарь Моисеевич, будучи человеком выдержанным, не сразу пошёл в милицию, а в течение целого месяца вёл регистрацию «стуков» в дневнике, сделанном из амбарной книги. Каждый вечер, а ещё чаще ночью, он скрупулёзно заполнял все семь разлинованных граф:
Первая – номер по порядку и дата.
Вторая – время начала «стука».
Третья – время окончания «стука».
Четвёртая – суммарная продолжительность «стуков» за сутки.
Пятая – характерные особенности стука, с подробным описанием: прерывистый, частый, глухой, сверлящий… и прочее.
Шестая – особые отметки, то есть праздничные, выходные дни, погодные условия, а также иные непредвиденные обстоятельства.
Седьмая – подпись лица, осуществлявшего прослушивание.
В милиции ему пообещали разобраться, но как-то уж слишком вяло. Тогда он взял выше. Прокурорские, напротив, долго изучали содержимое амбарной книги, крутили головой, удивлялись терпению заявителя и, хотя неопределённо чесали затылок, но жалобу всё же приняли и, представляете, спустя буквально несколько дней нашли нарушителя спокойствия. Им оказался немолодой член местного союза художников, резчик по дереву Иосиф Кусков, проживающий на пятом этаже. Как и всех творческих людей, вдохновение посещало его обычно по ночам, а также и в другое время после появления денег от случайного заработка. С каждым приливом творческих сил он незамедлительно начинал вырубать топориком. Нет, не Буратино, как вы наивно полагаете, а деревянные головы с выступающими носами. Вроде тех истуканов, что с острова Пасхи. К приходу участкового нарубил он таких десятка два, не менее. Далее рутина – протокол, неприятная беседа с представителями внутренних органов, вытянутое из него обещание впредь не стучать по ночам.