Серафима остановилась у входа в сад, прищурилась и поджала губы.
Ландшафтный дизайн Стеллийского царства мертвых Сабвея по сравнению с этим садом был проектом детского парка. Но если бы только этим все и ограничивалось…
– Здесь же… воняет! – возмущенно взглянула царевна на колдуна.
– Это цветы, – со сладкой улыбочкой прогнулся Зюгма.
– ЧТО-О?!
– Цветы. Вафлезия Альберта. Опыляется мухами, поэтому это ее естественный аромат – мухи обожают запах протухшего мяса! Растет только в Узамбаре! Здесь их всего пять штук – а какой запах! На весь сад!
– САД???!!! – страшным голосом сказала царевна, переводя вопрошающий взгляд с Зюгмы на Костея. – Это – сад? По-вашему, это сад, ваше величество? Вы считаете, что это сад?
– Это? – Костей нахмурился. – Советник, это сад?
– Д-да… Так точно… Это – сад… – Зюгма на глазах сдулся, как проколотый мячик, побледнел и испуганно вперился заискивающим взглядом в лицо своего повелителя. – А что?…
– Но здесь кругом один сухостой! – пошла в наступление царевна.
– Я же говорил – цветовое решение, и поливать не на…
– И единственное зеленое дерево – это вот это! – отмахнувшись раздраженно от советника как от одной из мух – фанаток Вафлезии Альберта – Серафима обвиняющее ткнула перстом в невысокое, но пузатое деревце бутылкообразной формы с пучком листьев-перьев на самой макушке. – Как оно у вас называется?
– Й-ятрофа… п-подагрическая… – сглотнул советник.
– Что?! – брови царевны поползли на лоб. – Подагрическая?! Ятрофа?! И вы хотите, чтобы я, Елена Прекрасная, находилась в одном саду с растением с таким именем?! Подагрическая!!! Вы бы еще нашли какой-нибудь стрептокактус изъязвленный! Или берискелет окровавленный!
– А такие есть? – оживился Зюгма.
– Мужлан! – фыркнула царевна. – А это что, по-вашему? Свалка старьевщика?
Она указала на кучку коричневых цветков, похожих на корявые кувшины, жавшихся к земле немного поодаль.
– Непейвода Насекомоядный, – гордо отрекомендовал его советник. – Насекомое заползает под верхний лепесток-крышечку попить, думая, что на дне – вода, проваливается по скользким внутренним стенкам в жидкость, которая оказывается пищеварительным соком и не спеша, со смаком переваривается цветком. Крылышки и ножки Непейвода потом выплевывает. А вон там, чуть подальше – клумба с Зубками Филомелы – они охотятся на мелких грызунов. Они раскрывают свои створки, затаиваются и ждут, пока, к примеру, крыса, привлеченная их запахом – запахом сыра – не ступит на них. И тогда они смыкают свои лепестки как челюсти капкана и пережевывают маленького, аппетитно пищащего грызуна, – Зюгма причмокнул.