– Кто бы вы ни были, милейший, я требую, чтобы вы немедленно приказали вашему домашнему животному отнести меня обратно в Лукоморье, к супругу моему царю Василию, – ровным голосом без тени эмоций произнесла Елена.
Его Елена. Наконец-то. Именно такой он себе ее и представлял – прекрасной, далекой, холодной… И вот она здесь.
– Меня зовут Костей. Я – правитель царства Костей, и Змея принесла тебя сюда по моему приказу, ты правильно поняла, Елена. Куколка ты моя лукоморская…
– Матрешка, что ли? – брезгливо, сверху вниз не только в буквальном, но и в переносном смысле глянула на него пленница.
Пересилив невесть откуда накатившую на него робость, Костей упрямо сжал тонкие губы, сощурил единственный глаз, не в силах отвести его, и сделал к предмету своей мечты еще один нерешительный шаг.
Надо вспомнить ту речь, которую он заготовил еще неделю назад.
Все вылетело из головы.
Какая она красивая…
– Ты станешь моей женой, хочется тебе этого или нет. Ты – часть моих грандиозных планов, и твое согласие или несогласие не имеют никакого значения. Все решено. Снежинка упала на вершину горы. Скоро лавина поглотит весь мир, – механически, не отводя глаз от лукоморской царицы, произнес Костей, и сам не узнал собственного голоса – хриплого, срывающегося, неживого.
Так же ее можно напугать!..
Тем лучше.
Какая она неприступная!..
– Меня не интересуют прогнозы погоды, – настал черед Серафимы щурить глаза-бойницы, и Костей с замиранием сердца почувствовал, что обещанная им лавина – всего лишь жалкая кучка снега на детской площадке по сравнению с глобальными катаклизмами, предрекаемые ее ледяным взором. – И я не помню, чтобы мы пили на брудершафт. А кроме того, у меня есть муж, и я не буду выходить замуж за какого-то сельского короля хрящей, или как вас там, со способностями к дрессуре. Выступайте в цирке, милейший, если вам не хватает внимания. А я покидаю вас.
И, не дожидаясь реакции со стороны хозяина, Серафима развернулась и величаво поплыла к выходу.
Он не знал, что она начала отсчет.
Раз. Два…
– Нет, постой!..
Костей едва успел остановить сам себя, чтобы не побежать за ней вслед как последний смертный, махнул рукой – и двери зала захлопнулись с раскатистым гулом.
– Стой, тебе говорят!..
И невидимая сила развернула своенравную пленницу, подхватила ее и усадила на грубый деревянный стул с подлокотниками, который все в этом замке гордо называли креслом.
– Нет, ты выслушаешь меня до конца, строптивая женщина! – яростно кинулся к ней царь.
– Если вы действительно хотите, чтобы я вас выслушала перед тем, как уйти, возьмите на себя труд запомнить, что ко мне надо обращаться «ваше величество» и говорить «вы», – снизошла презрительно Серафима.