Женщина вразвалочку подошла к алюминиевой миске, стоявшей на огне, помешала варенье и подложила дров.
– И как ты умудрился пораниться? – спросила она.
Герасим показал, что хотел напилить дров для костра, но нечаянно зацепил зубьями руку.
– Хорошо, что хоть голова цела, – проворчала Ася под нос.
И тут она подумала, что неплохо бы было вернуть незнакомку и поговорить с ней о Наде. Ася отложила деревянную лопатку в сторону и пошла к калитке, но незнакомки уже не было. Домработница решила, что ничего страшного в этом нет. Женщина оставила свой адрес и телефон, и можно будет ей позвонить. Надо только не потерять листок… Ой! Да он же в фартуке, которым она обматывала Герасиму руку!
Ася кинулась искать фартук, но он будто сквозь землю провалился.
– Где фартук? – спросила она мужа, сопровождая свои слова красноречивыми жестами.
Герасим ткнул пальцем в сторону костра.
– Что-о? – с горечью протянула женщина. – Ты его сжег?!
Герасим кивнул.
– Зачем?
– Кровь, – промычал он. – Плохо отстирывается.
– О горе мне, горе! – Ася готова была расплакаться. – И что я теперь буду делать?
Герасим показал на небо, которое быстро заволакивало тучами. Ася сняла с костра миску и отнесла ее на веранду. И как только она это сделала, по крыше глухо забарабанили крупные капли дождя.
– Гроза надвигается, – разговаривала Ася сама с собой. – А нашей Надюши нет. И какой может быть пикник в такую погоду?
Вскоре налетели порывы ветра и загремел гром. Ася вздрогнула. Герасим засмеялся.
– Хорошо тебе, – сказала женщина. – Грозы не слышишь, можно не бояться.
Герасим прочитал слова по ее губам.
– Слышу, – довольно внятно ответил он. – Грозу слышу хорошо.
Ася принялась разливать варенье в банки и вскоре позабыла о визите незнакомки.
Сегодня утром Вениамину позвонил врач и сказал, что нашел для них суррогатную мать. Это была хорошая новость. Оставалось получить согласие Нади и встретиться с кандидаткой.
Вениамин не знал, с какой стороны подойти к жене. Три дня назад она куда-то ездила и затем закрылась в себе, словно улитка в домике. Стала задумчивой и растерянной. Иногда отвечала невпопад, иногда вообще не слышала, когда к ней обращались. Временами до Нади невозможно было достучаться. Легче было поговорить с Герасимом, чем с ней.
Все не решаясь начать разговор, Вениамин уже выпил две чашки крепкого кофе и выкурил три сигареты. Надя сидела за столом, словно изваяние – в одной и той же позе, без движения, молча. Перед ней стояла чашка с остывшим кофе, но она не замечала этого.
– Надюша, – сказал Вениамин, и от звука его голоса у женщины вздрогнули плечи. – У тебя что-то случилось?