– Неужели у нее не было сердца? – вздохнула Лиля.
– Она не любила не только меня. Моя мать ненавидела мир, в котором жила, – с грустью сказала Вера. – Она издевалась надо мной и над Надей, ненавидела отца и соседей, проклинала домашних животных и птиц, которые пели в лесу, деревья, которые роняли осенью листья. Если она что-то и любила, то самогон и «Беломор».
– Как же вы выжили в этом аду?
– Не знаю, – пожала плечами Вера. – Мы просто не знали другой жизни. Помню, как Надя не успела купить матери папиросы, и та отхлестала ее крапивой и поставила на колени в угол, насыпав проса. Моя сестра простояла там до вечера, а потом мать уснула и забыла о ней. Утром Надя стояла в том же положении, а когда поднялась, ее колени превратились в сплошные раны. Но она не плакала и не просила прощения.
– Бедный ребенок!
– Отец был добрым человеком. Я даже не знаю, как его угораздило связаться с этой фурией. Он любил нас с сестрой. Утром заплетал нам косички, кормил яичницей, отправлял в школу, а сам шел на работу. Но больше он все-таки любил Надю. Просто души в ней не чаял! Обращался к нам «мои солнышки», «мои красавицы», а Надю часто называл Найденышем. Отец как зеницу ока берег одну фотографию. Он любил рассказывать нам о том, что его бабушка была графиней и что мы с сестрой на нее похожи. Особенно, по его словам, на нее походила Надя. Отец все повторял: «Ты настоящая графиня». Мне тогда было немного обидно, что он говорил это сестре, а не мне.
– А это правда, что в ваших жилах течет голубая кровь?
– Кто его знает? Но определенное сходство с женщиной на фотографии есть.
– И как же получилось, что вы с сестрой потеряли друг друга?
– После восьмого класса Надя сказала мне, что поедет поступать в техникум, а я должна окончить десятилетку и сдать экзамены в институт. Надя старше меня на двадцать минут и всегда была лидером. Расчет был такой: она окончит техникум, устроится на работу и сможет мне помогать, когда я стану учиться в институте.
Вере тяжело было вспоминать прошлое, и она попросила Лилю приготовить чай. Сделав несколько глотков, почувствовала облегчение и продолжила:
– Первое время после отъезда Нади я не находила себе места. Мне казалось, что исчезла часть меня самой. Сестра приезжала раз в месяц. Каждое ее появление было для меня праздником. Надя привозила мне какой-нибудь подарок: то тушь для ресниц, то губную помаду, то кружевные трусики.
– А где она брала деньги?
– Говорила, что получает стипендию, а еще подрабатывает в общежитии уборщицей. В конце учебного года сестра приехала такая счастливая! Глаза блестят, лицо светится. Я спросила, не влюбилась ли она, но Надя всегда была скрытной.