— Чтобы этого не случилось, — сказал он, потягиваясь, — рулим ко мне. Есть две бутылки сухаря.
— Я не о том, — Ромка убрал два пальца с баранки, большой и указательный.
— Тогда к ней в гостиницу, — Вадька ткнул в цветочек на Людкином купальнике.
— Я с другом, старик, — повторил Ромка и убрал еще два пальца. Теперь обтянутый пористой кожей руль удерживался одним мизинцем. — Чтобы этого не случилось, — продолжал Ромка, — ты должен предложить такое, чтобы я не убрал и последний палец. Ну, предлагай. Что еще? В компанию? В кабак?
Вадька посмотрел через лобовое стекло на встречные машины, которые из-за тесноты шоссе, казалось, неслись прямо на них, на побелевшие от напряжения Людкины пальцы, обвившие спинку сиденья, и спокойно сказал:
— На все ее величество Удача. Ты с ней запросто, а я нет. Если ты уберешь палец, то все равно останешься жив и так же будешь сохнуть и вымирать, а этот случай для тебя будет просто забавным, очередным… Я же нет. Я не удачливый. А ты? — он обернулся к Людмиле. — Ты как с удачей? В контакте?
И только тогда Людмила закричала, тонко, пронзительно:
— Останови-и-и!
Ромка резко затормозил, машину занесло, и все подались вперед. С воем пронеслась мимо встречная, «жигуленок» прочно встал у обочины.
— Остановил. Что дальше? — спросил Ромка.
— С ума сошли! — кричала Людмила. — Кретины!
— И пошутить нельзя, — мирно сказал Ромка. — Тут тебя и оскорбят и сделают что угодно.
— Ты пошутил? — Вадька словно стряхнул сон и всем телом развернулся к Ромке.
— А ты думал…
Людмила открыла дверцу и выскочила из машины.
— Бейтесь себе на здоровье, только без меня. Я иду пешком!
— Одежду возьми, — предложил Ромка.
Людмила, не оглядываясь, зашагала по нагретому асфальту. Она была высокая, стройная, с Вадькой одного роста, крепкая. Вадька не отрываясь смотрел ей вслед.
— Психанула, — подытожил Ромка. — Дура. Где ты ее откопал?
Вадим сел прямо, напрягся, коротким движением головы поправил волосы.
— Слушай, Старухин, покупай мои колеса, а? Надоела она мне, хотя жаль старушку. Понимаешь, люблю запах новой машины, а из этой за два года все выветрилось. Бери?
Вадька, не меняя позы, предложил:
— Давай я за руль сяду. Ромка дернул плечами:
— Пожалуйста… Можешь не пробовать. Сам знаешь — ласточка.
Вадька пересел за руль, запустил двигатель и тронул машину. Людмила была уже далеко, и когда Вадька догнал ее, она не обернулась, шла зло и напористо, и волосы колыхались в такт шагам, — просвеченные солнцем, будто таяли в нем. Несколько метров машина шла рядом. Людмила шагала справа, по обочине, и Ромка, высунувшись из окна, говорил: