У знака «Остановка запрещена» тяжелый панелевоз, обогнав Вадьку, заскрипел тормозами, из кабины высунулся шофер, коротко стриженый жилистый парень лет тридцати пяти.
— Эй ты! — крикнул он. — Иди-ка сюда! Вадька подошел:
— Чего?
— Садись. Нашел место для прогулок.
Когда Вадька забрался в кабину, шофер недовольно спросил:
— Лет сколько?
— Двадцать четыре.
— А ума все нет, — определил шофер. — Что, с девчонкой поссорился?
— Нет, — сказал Вадим, — не поссорился. Так…
— Судьбу испытываешь? Знал я одного такого. По Верхоянску. Все храбростью козырял: плевал, говорит, я на эту суету. Удачливым себя считал, заработать больше всех хотел.
— И что? — с любопытством спросил Вадька.
— Ничего. В одиночку на зимней трассе ездить запрещалось — четыреста верст, шестьдесят морозу. Уехал один… Нашли через день. Полетела коробка скоростей, залез под машину. Короче, машина скатилась и баллоном придавило кисть руки. До половины лишь сумел кость перегрызть. Замерз. Шестьдесят градусов не шутка.
— Анекдот, — сказал Вадька.
— Дура ты, — буркнул шофер и прибавил скорость.
Вадька помолчал, обдумывая, и вдруг спросил:
— На колеса там заработать можно?
Шофер насупился, оглядел Вадьку и не ответил.
— Сколько за колеса пахать надо? Год? Пять?
— Пешком ходить надоело? — спросил шофер.
— Колеса — первое дело, — вспомнил Вадька Ромкины слова.
— Попробуй, может, и заработаешь, — безразлично сказал шофер и всю дорогу до города больше с Вадькой не разговаривал.
А Вадька смотрел вперед и несколько раз поймал себя на мысли: вот-вот из-за поворота мелькнет фигура Людмилы с тающими на солнце волосами.
Вадька жил в двухэтажном старом доме, зажатом с двух сторон новыми многоэтажками. Окно его квартиры (девять квадратных метров) выходило во двор и зияло, как снарядная пробоина, в красной, выщербленной от времени стене. Квартира осталась от матери. После работы Вадька обычно обитал у Ромки, где часто собиралась веселая компания. Летом выезжали на пляж или в лес, вечером шли в кафе или опять те к Ромке. Примерно раз в год компания распадалась, кто-то уезжал, кто-то выходил замуж пли женился и откалывался. Но проходил месяц-два, созванивались — собирались старые, появлялись новые, веселые, беззаботные, и начиналось все сначала: Ромкины комнаты, пляж, лес, кафе, опять Ромкины комнаты…
Ромка часто отдавал машину Вадьке, когда был занят в институте, и Вадька колесил по улицам, катал знакомых и незнакомых девчонок, в небрежно-ленивом тоне врал про дядю-министра и что работает в секретной организации, или вообще придумывал невероятные истории.