— Я сам научился, — говорит он и отпивает кофе.
Я хватаю еще один блин, не заботясь о манерах.
— А как ты научился? — бормочу я, жуя блин.
Питер берет салфетку и вытирает рот, пока я жую огромный кусок блина, слишком
большой, для моего рта.
— Это как наука, Гретхен. Нужно тщательно подобрать ингредиенты, чтобы создать
совершенство.
— Все, да? — Он и его ботаника.
— Все, — говорит он и его улыбка становится зловещей. — Даже для того, чтобы
заставить тебя кричать мое имя этим утром, потребовалось ровно сорок семь секунд, это
тоже наука.
У меня отвисает челюсть.
— А когда ты закончишь, я намерен снять с тебя полотенце и, воспользовавшись
наукой, обернуть вокруг своего члена.
Хорошо, признаю. Немного пищи, все-таки, выпадает из моего открытого рта. Да
кто этот парень? Доминант в сексе, со странным фетишем и грязными разговорами в
постели, замаскированный под назойливого учителя науки. Мы пытаемся завязать
разговор, что довольно трудно, ведь мысли заняты лишь тем, что будет, когда я закончу
есть.
Питер спокойно и непринужденно потягивает кофе, в то время как мой рот жует тот
же блинчик. Поскольку я не особа разговорчива, Питер рассказывает, как начал готовить
еще в колледже, когда работал во французском ресторане.
Он рассказывает, как рос в Сиэтле, у него есть сестра и престарелые родители. Он
любит животных, но его домовладелец не позволяет их держать. Паркер признается, что
его первой страстью была не наука. Это был Секс.
Вот тогда, я прихожу в себя и даю ему пощёчину:
— Нет, не был.
Его идеальный смех заполняет комнату.
— Нет, не был. Я, на самом деле, хотел быть ветеринаром, но подвернулась эта
работа. Ты закончила? У меня есть на тебя планы, так что ...
Я быстро бросаю вилку. Готово. Он кладет в раковину наши тарелки, пропускает
меня вперед и мы возвращаемся в наше секс-подземелье. Или в его комнату. Мятые
простыни напоминают мне обо всех способах, которыми он взял меня прошлой ночью.
Питер подходит и целует меня под лопатку.
— Брось полотенце, Гретхен, — требует он.
Это как переключатель, один приказ – и я мокрая.
Я стягиваю полотенце и воздух холодит кожу. Я жду следующего приказа, потому
что знаю, что моему ботанику нравится контроль.
Именно тогда, его тепло исчезает и раздаются звуки выдвигания ящиков.
— У тебя есть аллергия на что-нибудь, Гретхен? — дыхание Питера согревает мою
мочку.
— Что?
Его мягкий смешок удивляет меня.
— Шучу. Я собираюсь завязать тебе глаза. Боишься темноты?
В горле пересохло. Я качаю головой, потому что не уверена, что смогу вымолвить
хоть слово.
— Хорошо. Не шевелись.
Его руки поднимаются позади меня и закрывают глаза чем-то шелковым. Лишив