Шло время. Один за другим мелькали дни, до краев заполненные напряженной учебой. И только иногда, по вечерам да в выходные дни, Ковтунов, Славинский и Тукманбетов собирались вместе, сидели в парке, вспоминали школьные годы и домашних, читали книги, ходили в кино или просто бродили по улицам большого города.
…Быстро пролетели три года. Училище, как и среднюю школу, Георгий Ковтунов закончил на «отлично» и попросился в Закавказский военный округ. Туда и послали его командиром взвода в артиллерийский полк стрелковой дивизии. Готовясь к отъезду, Ковтунов с удивлением подумал, что вот он с таким нетерпением ждал этого момента — окончания училища, а пришло время расстаться с ним — жалко! Впрочем, так всегда бывает в жизни.
Павлик Башлаев, Хасан Тукманбетов и Борис Славинский получили назначения в другие округа.
К началу октября 1941 года, после продолжительных, кровопролитных боев, войска Юго-Западного фронта закрепились на рубеже Глухов, Полтава, Днепропетровск. Части Н-ской стрелковой дивизии занимали оборону по реке Северный Донец, западнее города Волчанска. В ноябре ударили ранние морозы, предвещавшие суровую, холодную зиму. Медленно тянулись похожие один на другой, скучные, ничем не примечательные дни. Боевые действия ограничивались артиллерийскими дуэлями да вылазками разведчиков.
В один из декабрьских дней в политотделе дивизии шло заседание партийной комиссии. Покончив с очередным вопросом, секретарь партийной комиссии подполковник Дестичан объявил:
— Переходим, товарищи, к вопросу приема в партию. Пригласите товарища, — кивнул он головой по направлению к двери.
В комнату вошел худощавый, среднего роста капитан в новенькой, аккуратно сидевшей на нем шинели, с шапкой-ушанкой в руках. Стараясь не скрипеть до блеска начищенными сапогами, прошел к свободному стулу, на который указал ему Дестичан, и осторожно сел на краешек, чувствуя на себе внимательные, изучающие взгляды. Это был Ковтунов, недавно назначенный на должность командира артиллерийского дивизиона. Около двух недель тому назад он подал заявление в партию и все это время нетерпеливо ждал вызова, тщательно обдумывал то, что он скажет на партийной комиссии. А вот теперь, войдя в тесную прокуренную комнату, робко оглядывая сидевших полукругом за небольшим квадратным столом людей, как-то растерялся, забыл все то, о чем хотел сказать, и, не в силах сдержать волнения, прислушиваясь к учащенным ударам сердца, мял шапку в руках и ждал, что же будет дальше…
Дестичан сообщил анкетные данные: «…Ковтунов Георгий Никитич, год рождения тысяча девятьсот восемнадцатый, русский…» Потом не спеша зачитал заявление. Ковтунов пристально смотрел в смуглое, до синевы выбритое лицо подполковника, вслушивался в слова заявления и сожалел, что написал его слишком коротко, не сумел сказать в нем всего, что хотелось.