Дон спокойно покивал, в то время как в голове его мысли рикошетили одна от другой. Какое вообще Бэрри Рурку до всего этого дело? Бим и Бом, жутковатые фотографии, разлом, который, по всей видимости, опровергал законы физики, а теперь еще и безумный ученый, запершийся в пожарной каланче. Дон испытывал сильнейшее искушение дистанцироваться ото всей заварухи, связаться по рации с офисом и объявить им, что эта муть и близко не соответствует его зарплате. Но что-то останавливало его, побуждало продолжать, следовать по дорожке из хлебных крошек, чтобы увидеть, куда она приведет. Это желание было больше, чем долг, больше, чем упрямство. В его груди потихоньку разгоралась ярость. Он спросил:
— Это все?
— Есть еще кое-какие мелочи. Но лучше будет, если вы сами все увидите. А то это звучит как бред сумасшедшего, хотя я видел все своими глазами, — Смелсер отер рот, завинтил пробку и сунул бутылку в верхний ящик тумбы.
— Верю вам на слово.
— Как я уже сказал, начальство распорядилось, чтобы мы держали оборону и ждали дальнейших инструкций. Теперь вы тут хозяин.
— Благодарю, что ввели в курс дела, — пульс Дона участился от мысли о том, что он может стоять на пороге важнейшего геологического открытия. — Где мне разместиться?
3
Дон резко проснулся в тесных пуховых объятиях спального мешка. Непроницаемая тьма заполняла палатку. «Я умер?» Сердце бешено колотилось. Ветер трепал полы палатки, стоял отчаянный холод. «Я умер?» Снова и снова, хриплым шепотом, до тех пор пока не услышал: «Нет, ты жив». По коже побежали мурашки, и он вдруг подумал, не сам ли он ответил себе из пустоты, не его ли лицо раздвоилось, всплыв перед ним призрачной бледной копией?
Затем он снова заснул, и ему приснилась Мишель. Она стояла, обнаженная, перед входом в пещеру и улыбалась. Странные костлявые руки вынырнули из тени и, лаская Мишель, затянули ее внутрь. Ослепительно сияла луна.
Уродливый лунный лик повернулся, направляя лучи своих сырных зеленых глаз вниз, на спеленутого по рукам и ногам Дона. Луна сказала: как хорошо, мой мальчик. Черный рой насекомых выплыл из провала ее рта, взметнулся вверх и рассеялся в ледяной пустыне безграничного пространства.
4
Дон и Ринг вылетели сразу после завтрака. За штурвалом вертолета сидел Дерек Бёртон.
Дон старался не пялиться на него. Он уже когда-то видел пилота — то ли в другую эпоху его жизни, то ли в ползучей дымке сна. Мы должны быть знакомы. Мы встречались. Да, но где — вот в чем вопрос.
Прихрамывающая походка Бёртона напоминала припрыжку Бронсона Форда. У пилота, казавшегося изможденным в утреннем свете, было лицо пьющего человека, нездорового цвета и со множеством щербин и отметин; глаза блестели, с тонких, вытянутых трубочкой губ слетал немелодичный свист, дурацкая песенка. Кожа свисала с костей вялыми сыромятными складками. Волосы покрыты сединой. Он ухмыльнулся и подмигнул Дону.