Через несколько мгновений со стороны Гинея раздались громкие свистящие трели, напоминавшие замысловатую мелодию. Тень отошел от амулета, расстелил покрывало и в ожидании уставился во тьму.
Через некоторое время Укус обессиленно поднял голову, повел носом и мгновенно поднялся, приняв стойку. Иней тоже встал и настороженно уставился в ночной мрак. Гном заинтересованно наблюдал за альвисами, явно что-то учуявшими.
Вскоре на освещенный костром снег медленно вышел белый пушистый зверек и неспешно направился к «поющему» Гинею. Укус вопросительно взглянул на Тайрона – тот кивнул зверю головой. Альвис мгновенно взвился в беззвучном прыжке. Миг – и, коротко пискнув, животное обмякло в пасти огромного кота. Иней прыгнул во тьму и вернулся с еще одним таким же зверьком. Он поднес окровавленную тушку к хозяину и положил у его ног.
– Ешь сам, – похвалил его Гимзи, уже догадавшись – что именно сейчас произошло.
И действительно, вскоре к костру, вернее – к Гинею, исполнявшему странную мелодию, стянулись еще около десятка представителей местной фауны. Зверьки двигались подобно зомби, управляемым эдусами. Тайрон поднялся на ноги, извлек кинжал и размеренно и неторопливо прирезал животных одного за другим. Гному даже стало жаль их – настолько спокойно они отдавали человеку свои жизни. Тайрон взмахнул рукой – и пение Гинея закончилось. Маг поднял амулет и повесил его на шею.
Потом Гимзи и Тайрон принялись свежевать тушки и жарить их на костре, попутно наполняя свои животы и вновь подкармливая альвисов. Когда работа была закончена, а мешок набит жареным мясом, Тень с улыбкой достал из сумки последнюю бутыль вина и протянул гному:
– Открывай. После этого нас ждет лишь растаявший на костре снег.
Гимзи с нескрываемым наслаждением припал к горлышку и, сделав несколько глотков, оторвался от бутылки и благодушно рыгнул.
– Славный вечерок!
– Надеюсь, что завтра, ближе к вечеру, мы достигнем своей цели… – задумчиво произнес маг, любуясь языками пламени.
В отличие от предыдущего, следующий день выдался прекрасным для путешествия – полное безветрие и солнце, лучше всякого костра согревавшее путников. Однако вскоре гном почувствовал коварство такой погоды. Солнечные блики, отражавшиеся от ослепительно белой поверхности Юделя, вскоре стали невыносимы для глаз. Куда бы гном ни отворачивался – они были повсюду, и вскоре перед его взглядом маячили лишь разноцветные пятна, сквозь которые он с большим трудом видел окружающее пространство. Гимзи поднял помутневший взор на Тайрона – тот, похоже, весьма спокойно относился к этому раздражающему явлению – лишь прищуренные глаза говорили о том, что и великого Тайрона солнечные зайчики, прыгавшие повсюду, уже порядком достали. Маг посмотрел на гнома и мигом оценил его состояние.