— Доброе утро, веселые друзья! — воскликнул Том, широко распахивая восточное окно. В комнату хлынул прохладный, пахнущий дождем воздух. — Думаю, сегодня солнце будет показываться не часто. Я еще до рассвета обошел всю округу, взбирался на вершины холмов, вызнавал ветер и погоду, приглядывался к мокрой траве под ногами и влажному небу над головой. Я разбудил Златенику песней под окном. Но ничто не могло поднять хоббитов ни свет ни заря! Ночью маленький народ пробуждался во тьме, а утром к нему пришел сон. Ринг о динг дилло! Вставайте, мои веселые друзья! Забудьте ночные звуки! Ринг о динг дилло дел! Дерри дел! Голубчики! Если поспешите, найдете на столе завтрак. Если опоздаете, получите траву и дождевую воду!
Нужно ли говорить, что, хотя угроза Тома звучала шутливо, хоббиты заторопились, но из-за стола встали нескоро, да и то лишь тогда, когда он заметно опустел. Ни Тома, ни Златеники не было видно. Том чем-то гремел на кухне, ходил вверх и вниз по лестнице, напевал то здесь, то там во дворе. Комната выходила на запад, на затянутую туманом долину, окно было раскрыто. С тростниковой крыши капало. Пока хоббиты завтракали, тучи сгустились в сплошную пелену и пошел дождь; прямые струи мягко и непрерывно падали на землю. Лес исчез за их обширной завесой.
Пока хоббиты смотрели в окно, до них донесся мягкий, чистый, словно падавший с неба вместе с дождем голос Златеники, которая пела где-то наверху, над ними. Они разобрали всего несколько слов, но поняли, что это песня дождя. Хоббиты с восхищением слушали, а Фродо в глубине души радовался и благословлял милосердную погоду: из-за ненастья отъезд откладывался. С самого пробуждения он с тоской думал о необходимости уезжать, но теперь догадался, что в этот день они никуда не двинутся.
На западе поднялся верховой ветер и погнал густые, напоенные влагой облака на восток, пролиться дождем на голые вершины Холмов. Вокруг дома ничего не было видно, кроме падающего дождя. Фродо стоял у открытой двери и следил, как белая меловая тропинка превращается в молочную речушку и, пузырясь, устремляется вниз, в долину. Из-за угла дома рысцой выбежал Том Бомбадил, разводя руками, словно раздвигая струи дождя, – и действительно, когда Том поднялся на порог, он был совершенно сухим, только башмаки мокрые. Их он снял и поставил к очагу. Потом сел в самое большое кресло и подозвал к себе хоббитов.
— Сегодня у Златеники большая стирка, — сказал он, — осенью она все чистит и моет. Слишком сыро для хоббитов, пусть пока отдохнут! Сегодня подходящий день для длинных рассказов, для вопросов и ответов, а потому Том начинает разговор.