Почва стала влажной, местами зыбкой. То и дело попадались лужи и широкие полосы тростника и камыша, звенящие и чирикающие голосами укрывающихся в них разнообразных птах. Теперь приходилось идти осторожно и тщательно выбирать путь, чтобы и ног не промочить, и не отклониться от нужного направления. Вначале продвигались довольно быстро, но чем дальше, тем труднее и опаснее становился путь. Болота были коварны и лукавы, среди их зыбучих подвижных трясин не было постоянных тропинок даже для Скитальцев. На путников напала мошка, в воздухе висели тучи мелких насекомых, забиравшихся за рукава, за ворот и в волосы.
— Меня едят живьем! — взвыл Пиппин. — Комариное болото! Вот уж правильное название!
— Чем они живут, когда здесь нет хоббитов? — поинтересовался Сэм, расчесывая шею.
В этих неприятных и унылых местах они провели ужасный день. Лагерь был сырым, холодным и неудобным, а укусы насекомых не давали уснуть. Какие-то отвратительные животные охотились в тростниках и среди кочек, и их крики напоминали злое скрипение огромных сверчков. Животных были тысячи, всю ночь напролет со всех сторон доносилось их неумолчное ник-брик, брик-ник, отчего хоббиты чуть не сошли с ума.
Следующий день, четвертый, был немногим лучше, а ночь так же ужасна; хотя никербрикеры (так Сэм назвал этих животных) остались позади, комары по-прежнему преследовали путников.
Усталый Фродо лежал, не в состоянии уснуть, и ему показалось, что где-то далеко на восточном горизонте виднеется свет. Свет вспыхивал и гас много раз. Это не был рассвет, до него оставалось еще много часов.
— Что это за свет? — спросил Фродо у Странника, который проснулся, встал и смотрел вперед, в ночь.
— Не знаю, — ответил Странник, — он слишком далеко. Похоже на молнию, ударившую в вершины холмов.
Фродо снова лег, но долго еще видел белые вспышки, а на их фоне – высокую фигуру Странника, который стоял молча, настороженно. Наконец хоббит уснул беспокойным сном.
На пятый день, пройдя совсем немного, путники оставили за собой последние редкие лужи и островки тростника. Местность вновь начала подниматься. Далеко на востоке стала видна линия холмов. Самый высокий, с конической, слегка приплюснутой сверху вершиной, находился справа и отдельно от остальных.
— Это Ветрень, — пояснил Странник, — Старая Дорога, которую мы оставили далеко справа, проходит поблизости от его подножия. Мы будем там завтра к полудню, если пойдем прямо туда. Думаю, что так и нужно сделать.
— Почему?
— А вот почему: когда мы туда доберемся, неизвестно, что мы обнаружим. Дорога там совсем рядом.