— Но ведь мы же рассчитывали найти там Гэндальфа?
— Да, но надежда на это слабая. Если даже он идет этим путем, он может и не пойти через Бри, а значит, не узнает, где мы. И если мы по чистой случайности не придем туда одновременно, то разминемся. Ни для него, ни для нас небезопасно долго ждать. Если Всадники потеряли наш след на бездорожье, они, несомненно, направятся к Ветреню. Оттуда открывается широкий обзор окрестностей. Пока мы стоим здесь, нас, может быть, видит оттуда немало зверей и птиц. Не всем птицам можно доверять, к тому же здесь есть и другие шпионы, более злобные.
Хоббиты с беспокойством посмотрели на далекие холмы. Сэм взглянул на бледное небо, опасаясь увидеть над собой парящих ястребов или орлов с горящими враждебными глазами. — Из-за вас я чувствую себя в этом мире неуютно и одиноко, Странник! — сказал он.
— Что вы нам посоветуете? — поинтересовался Фродо.
— Я думаю, — медленно ответил Странник, как бы не вполне уверенно, — я думаю, что лучше всего пойти отсюда не к Ветреню, а прямо на восток к гряде холмов. Там можно будет пройти по знакомой мне тропе к подножию Ветреня, тогда мы подойдем к холму с севера и менее открыто. А там посмотрим.
Весь день они брели вперед. Наконец пришел холодный ранний вечер. Земля стала более сухой и голой, но позади на болотах и в трясинах лежал туман. Под грустные крики каких-то птиц круглое красное солнце медленно село в сумрак на западе, и наступила тишина. Хоббиты думали о мягком свете заката, падающем в веселые окна далекого Бэг-Энда...
На исходе дня они вышли к ручью, который стекал с холмов и затем терялся в стоячих болотах, и до темноты шли вдоль его берегов. Уже почти ночью хоббиты наконец остановились и разбили лагерь в чахлом прибрежном ольшанике. Впереди на фоне тусклого неба возвышались мрачные безлесные склоны. Этой ночью установили дежурство, а Странник, казалось, не спал вовсе. Луна прибывала, и в ранние ночные часы холодный серый свет заливал землю.
На следующее утро выступили вскоре после восхода солнца. В воздухе ощущался морозец, а небо было ясное и бледно-голубое. Хоббиты чувствовали себя посвежевшими, как будто эту ночь спали беспробудно. Они уже начали привыкать к долгой ходьбе после скудных трапез – во всяком случае, по меркам Шира такой еды хватало, чтобы только-только не протянуть ноги. Пиппин заявил, что Фродо раздобрел вдвое против прежнего.
— Очень странно, — заметил Фродо, затягивая пояс, — если учесть, что меня значительно убыло. Надеюсь, процесс утончения будет идти не до бесконечности, не то я превращусь в призрака.