— Давайте сядем и передохнем. Пообедаем здесь, на площадке, ведь другой столовой мы не найдем! — предложил Фродо. Он начинал отходить от ужаса перед цепким щупальцем и внезапно ощутил страшный голод.
Предложение единодушно поддержали, и путники – темные фигуры в полутьме – расселись на верхних ступеньках. После еды Гэндальф раздал всем по третьему глотку мирувора из Ривенделла.
— Боюсь, надолго его не хватит, — сказал он, — но, думаю, пережив у ворот такой ужас, мы нуждаемся в этом питье. А все, что осталось, разойдется, пока мы будем добираться до выхода на другой стороне – разве что нам крупно повезет... Берегите воду! В подземельях много ручьев и источников, но их нельзя трогать. Возможно, до самой Димрилльской долины у нас не будет случая наполнить фляги и мехи.
— А долго туда идти? — спросил Фродо.
— Точно не скажу, — ответил Гэндальф, — это зависит от многого. Но, вероятно, если идти прямо, не сбиваясь с пути и не встречая помех, потребуется три-четыре перехода. От западных ворот до восточных по прямой не может быть меньше сорока миль, а прямых дорог нет.
После короткого отдыха вновь пустились в путь. Все хотели как можно быстрее покончить с походом под землей и готовы были, несмотря на усталость, идти еще несколько часов. Гэндальф, как и раньше, шел впереди. В левой руке маг держал свой мерцающий посох, который едва освещал землю у его ног. В правой его руке был меч Гламдринг. За волшебником шел Гимли; когда он поворачивал голову из стороны в сторону, глаза его сверкали в тусклом свете. За гномом шел Фродо, он тоже обнажил свой короткий меч – Жало. Клинки Жала и Гламдринга не блестели, и это отчасти утешало: выкованные эльфийскими кузнецами Древних Дней, эти мечи загорались холодным светом, если поблизости появлялись орки. За Фродо шел Сэм, за ним Леголас, следом молодые хоббиты и Боромир. Последним в темноте шагал Арагорн, угрюмый и молчаливый.
Проход несколько раз повернул, и начался спуск. Довольно долго дорога шла вниз, потом вновь стала горизонтальной. Воздух сделался горячим и душным, но не затхлым, и по временам путники ощущали на лицах более прохладное дуновение из наполовину угадываемых отверстий в стенах. Этих отверстий было множество. В бледном свете посоха мага Фродо примечал очертания лестниц и арок, других проходов и туннелей, поднимавшихся вверх или круто спускавшихся вниз. Все это было невозможно запомнить.
Гимли мало помогал Гэндальфу, разве что своей храбростью. Но его в отличие от остальных хотя бы не тревожила темнота. Гэндальф часто советовался с гномом, какой путь выбрать, но окончательное решение всегда оставалось за колдуном. Подземелья Мории были гораздо обширнее и сложнее, чем представлял себе Гимли, сын Глойна, горный гном. А Гэндальфу слабо помогали далекие воспоминания о давнем путешествии. Но даже во тьме, несмотря на сложные повороты дороги, он знал, куда идет, и не ведал колебаний, покуда существовала тропа, ведущая к цели.