Все они, казалось, испытали одно и то же: каждый чувствовал, что ему предлагают выбор между лежащей впереди Тьмой, полной опасностей, и заветной мечтой – предмет этих мечтаний ясно представился каждому, и, чтобы обрести его, требовалось только свернуть с дороги, оставив другим поиски и войну с Сауроном.
— Пожалуй, — сказал Гимли, — и мой выбор останется моей тайной.
— Мне это кажется чрезвычайно странным, — заметил Боромир. — Возможно, это было лишь испытание, и проникнуть в наши мысли госпожа вздумала с добрым намерением, но я вынужден сказать, что она искушала нас и предлагала то, что якобы в ее власти дать. Нет необходимости говорить, что я отказался слушать. Люди Минас-Тирита верны своему слову. — Но о том, что именно предлагала ему госпожа, Боромир умолчал.
Что же касается Фродо, то он не желал ни в чем признаваться, хотя Боромир засыпал его вопросами. — Она долго смотрела на вас, Кольценосец! — заметил он.
— Да, — ответил Фродо, — но что бы ни пришло мне в голову, пусть там и остается.
— Что ж, берегитесь! — предупредил Боромир. — Я не очень доверяю этой повелительнице эльфов и ее штукам.
— Не говорите худо о госпоже Галадриель, — строго вмешался Арагорн, — вы не знаете, что несете. Ни в ней, ни в этой земле нет зла, если только человек не принесет его с собой. Но тогда пусть поостережется! А я сегодня впервые с Ривенделла просплю ночь без страха. И пусть сон мой будет крепок, а горе хоть ненадолго отступит. Сердце мое и руки устали. — Он бросился на постель и мигом уснул.
Остальные вскоре последовали его примеру, и ни сны, ни звуки – ничто не тревожило их покой. Проснувшись, они увидели, что лужайку перед павильоном заливает яркий дневной свет, а фонтан сверкает на солнце.
Несколько дней товарищи, как они потом вспоминали и рассказывали, провели в Лотлориене. Все это время ярко светило солнце, и лишь изредка начинался легкий дождик – и проходил, освежив и омыв все живое. Воздух был прохладным и мягким, как ранней весной, однако за всем этим путники чувствовали глубокий, сосредоточенный покой зимы. Им казалось, что почти все их занятия составляют еда, питье, отдых и прогулки среди деревьев, и этого было довольно.
Они больше не видели господина и госпожу и мало разговаривали с эльфами – почти никто из лесного народа не знал вестрона. Халдир распрощался с гостями и ушел обратно к северным границам, где из-за принесенных путниками новостей о Мории были усилены посты. Леголас почти все время проводил с галадримами и после первой ночи не ночевал с товарищами, хотя возвращался, чтобы поесть и поговорить с ними. Уходя, он часто брал с собой Гимли, и остальные дивились этой перемене.