Однажды вечером Фродо и Сэм прогуливались в прохладных сумерках. Обоим вновь было неспокойно. Душу Фродо внезапно омрачила тень предстоящей разлуки: он почувствовал, что близок час, когда придется покинуть Лотлориен.
— Что ты теперь думаешь об эльфах, Сэм? — спросил он. — Я как-то раз уже задавал тебе этот вопрос – кажется, давным-давно, – но с тех пор ты лучше узнал их.
— Да уж! — согласился Сэм. — И считаю, что есть эльфы и... эльфы. Все они достаточно эльфы, но по-разному. Этот народ в Лориене не кочует бездомно и больше похож на нас: кажется, что эльфы сроднились с Лориеном даже крепче, чем хоббиты с Широм. Трудно сказать, они ли создали эту землю или земля создала их, если вы понимаете, о чем я. Здесь на диво спокойно. Кажется, ничего не происходит, и никто не хочет, чтобы что-то происходило. Если в этом и есть какое-то волшебство, то оно спрятано так глубоко, что, так сказать, не пощупаешь.
— Оно заметно повсюду, — возразил Фродо.
— Ну, — ответил Сэм, — я хочу сказать, что никто этим не занимается. Никаких фейерверков, какие обычно показывал бедняга Гэндальф. Интересно, почему мы ни разу за столько дней не видели господина и госпожу. Теперь мне кажется, что она может делать удивительные вещи, если захочет. Мне так хочется посмотреть на эльфийское волшебство, мастер Фродо!
— А мне не хочется, — сказал Фродо, — мне и так хорошо. И мне не хватает не фейерверков Гэндальфа, а его кустистых бровей, вспыльчивого характера, голоса.
— Это верно, — согласился Сэм. — Но я, ей-ей, не придираюсь. Мне частенько хотелось поглядеть на колдовство, такое, как в старых сказках, но я не слыхивал о земле прекраснее этой. Как будто ты дома в праздник, если вы меня понимаете. Я не хочу уходить отсюда. И все-таки чувствую, что, если мы хотим довести свое дело до конца, уйти придется, и побыстрее.
«Трудней всего закончить ту работу, за какую и не брался,» — говаривал мой старик. Не думаю, чтобы этот народ мог еще чем-то помочь нам, хоть бы и волшебством. Наверное, сильнее всего нам будет не хватать Гэндальфа, когда мы уйдем отсюда.
— Боюсь, ты прав, Сэм, — сказал Фродо, — но я очень надеюсь, что перед уходом мы еще раз увидим госпожу эльфов.
И словно в ответ на эти слова к ним приблизилась госпожа Галадриель. Высокая, белоснежная, прекрасная, шла она под деревьями. Не говоря ни слова, повелительница эльфов поманила хоббитов за собой.
Свернув в сторону, Галадриель повела их на южный склон Карас-Галадона. Пройдя через ворота в высокой живой изгороди, хоббиты оказались в обнесенном оградой саду. Здесь не росли деревья, вверху синело открытое небо. Взошла Вечерняя Звезда и засверкала белым огнем над западными лесами. Госпожа спустилась по длинному пролету ступеней в глубокую зеленую лощину, где, журча, бежал серебряный ручей, берущий начало из фонтана на холме. На дне лощины на низком пьедестале, вырезанном в форме ветвистого дерева, стояла серебряная чаша, широкая и неглубокая, а рядом кувшин, тоже серебряный.