Галадриель до краев наполнила чашу водой из ручья, дохнула на нее и, когда поверхность успокоилась, заговорила. — Это Зеркало Галадриели, — сказала она. — Я привела вас сюда, чтобы вы заглянули в него, если захотите.
Воздух был неподвижен, долина темна, и высока и бледна была повелительница эльфов рядом с Фродо. — Зачем нам смотреть и что мы увидим? — спросил он, полный благоговейного страха.
— В моей власти приказать Зеркалу открыть многое, — ответила Галадриель, — а кое-кому явить то, что им хочется увидеть. Но Зеркало показывает и непрошеное, и эти картины часто более неожиданны и ценны, чем то, что нам угодно видеть. Что вы увидите, если позволить Зеркалу показывать свободно, я не могу предречь. Оно показывает то, что было, и то, что есть, и то, что может быть. Но кто что увидит, не предсказать даже мудрейшим. Хотите заглянуть?
Фродо не ответил.
— А вы? — спросила Галадриель, поворачиваясь к Сэму. — Я думаю, ваш народ называет колдовством именно это, хотя я не совсем ясно понимаю, что вы имеете в виду: иногда вы тем же словом называете коварство Врага. Но это, если хотите, колдовство Галадриели. Разве вы не говорили, что хотите увидеть эльфийское волшебство?
— Говорил, — ответил Сэм, замирая от страха и любопытства. — Я загляну одним глазком, госпожа, если вам так угодно.
— А я бы не отказался поглядеть, что делается дома, — сказал он в сторону, Фродо. — Кажется, с тех пор, как мы ушли, прошла пропасть времени. Но здесь я, пожалуй, увижу только звезды или что-нибудь, чего не пойму.
Повелительница негромко рассмеялась: — Пожалуй... Смотрите, но не притрагивайтесь к воде, — предостерегла она.
Сэм взобрался на подножие пьедестала и склонился над чашей. Вода казалась твердой и темной. В ней отражались звезды.
— Только звезды, как я и думал, — сказал Сэм. И протяжно охнул: звезды исчезли. Потом, словно отдернули темную вуаль, Зеркало посерело, а затем посветлело. В его глубине светило солнце, и на ветру раскачивались ветви деревьев. Но прежде чем Сэм понял, что же он видит, свет померк. Теперь ему почудился Фродо – бледный, тот крепко спал под большим темным утесом. Потом Сэм увидел себя: он шел по сумрачному проходу и взбирался по бесконечной винтовой лестнице. Внезапно он понял, что ищет что-то крайне необходимое, но что именно, не знал. Изображение растаяло, подобно сновидению, и Сэм снова увидел деревья. Но на этот раз не так близко, и ему удалось разглядеть, что происходит: ветви качались не от ветра, они падали на землю.
— Эй! — воскликнул он гневно. — Это, должно быть, Тэд Сэндимен рубит деревья, бездельник. Нельзя их валить – это та улочка за мельницей, что переходит в Приреченскую дорогу. Ах кабы добраться до Тэда, уж я бы ему рубанул!