— Доброй ночи, друзья мои! — повторила Галадриель. — Спите спокойно! Не терзайтесь мыслями о предстоящей дороге. Быть может, тропы, которыми вам предстоит идти, уже лежат у вас под ногами, хоть вы их и не видите. Доброй ночи!
Путники вернулись в свой шатер. Леголас пошел с ними: это была их последняя ночь в Лотлориене, и, несмотря на пожелание Галадриели, они хотели посовещаться.
Они долго обсуждали, что делать и как лучше подступиться к достижению цели, связанной с Кольцом, но так и не пришли ни к какому решению. Было ясно, что большинство хочет вначале идти в Минас-Тирит и хотя бы на время избавиться от ужаса перед Врагом. Они охотно пошли бы за Реку и в мордорскую тень, если бы кто-нибудь повел их, но Фродо не промолвил ни слова, а Арагорн все не мог принять решения.
Пока с ними был Гэндальф, собственные намерения Скитальца состояли в том, чтобы пойти с Боромиром и мечом споспешествовать освобождению Гондора. Арагорн верил, что весть, пришедшая Боромиру во сне, означала вызов и что потомок Элендиля получил наконец возможность вступить с Сауроном в схватку за господство. Но в Мории на Скитальца легло бремя Гэндальфа, и он знал, что теперь не сможет оставить Кольцо, если Фродо в конце концов откажется идти с Боромиром. Но чем он или любой другой из Товарищества сможет помочь Фродо? Только тем, что будет слепо идти рядом с ним во Тьму?
— Я, если понадобится, один пойду в Минас-Тирит, ибо это мой долг, — сказал Боромир и умолк; он не сводил глаз с Фродо, словно старался прочесть мысли коротыша. Наконец он снова заговорил, негромко, словно спорил сам с собой. — Если вы хотите уничтожить только Кольцо, — сказал он, — тогда оружие и схватки ни к чему, и люди Минас-Тирита не смогут помочь. Но если вы хотите уничтожить вооруженную мощь Повелителя Тьмы, тогда безумие – идти в его владения без войска и безрассудство – сгубить... — он внезапно замолчал, точно спохватился, что облекает в слова свои мысли. — Я хочу сказать, безрассудство – сгубить свои жизни, — закончил он. — Нам предстоит выбирать между обороной крепости и походом в объятия смерти. По крайней мере так мне кажется.
Фродо уловил во взгляде Боромира что-то новое и страшное и присмотрелся повнимательнее. Очевидно, Боромир думал не то, что сказал. Безрассудство – выбросить... Что? Кольцо Власти? Он говорил нечто подобное на Совете, но потом принял поправку Эльронда. Фродо посмотрел на Арагорна, но тот, казалось, был глубоко погружен в собственные мысли и ничем не обнаруживал, что слышал слова Боромира. Тем и кончился спор. Мерри и Пиппин уже спали, а Сэм клевал носом. Час был поздний.