Пока же общее мнение в округе сводилось к тому, что Бильбо, который всегда был, мягко говоря, с приветом, окончательно спятил и сбежал в Голубую Даль. Там он, несомненно, свалился в пруд или реку и встретил трагическую, хотя едва ли безвременную смерть. Вину за это возлагали в основном на Гэндальфа.
— Если б только этот проклятый колдун оставил юного Фродо в покое, может, тот остепенился бы и набрался ума-разума, — говорили жители Шира. И, как видно, маг в самом деле оставил Фродо в покое, однако не слишком заметно было, чтобы ума-разума у того прибавилось. Более того, Фродо сразу унаследовал от Бильбо славу чудака. Он отказался соблюдать траур, а через год дал прием в честь сто двенадцатой годовщины дня рождения Бильбо, названной им «Пиршество Ста фунтов». Но это было еще слабо сказано, ибо на праздник пригласили два десятка гостей и устроили несколько трапез, во время которых, по выражению хоббитов, «снежило едой и дождило питьем».
Кое-кто был не на шутку скандализован, но Фродо из года в год поддерживал обычай отмечать дни рождения Бильбо, и наконец все к этому привыкли. Он говорил, что не считает Бильбо мертвым. А в ответ на вопрос «Где же он тогда?» пожимал плечами.
Он жил один, как и Бильбо, но у него было немало друзей, особенно из числа молодых хоббитов (главным образом потомков Старого Тука), которые с детских лет привязались Бильбо и часто бегали в Бэг-Энд. Среди них можно назвать Фолько Боффина и Фредегара Болджера, однако ближайшими друзьями Фродо были Перегрин Тук, которого обычно звали Пиппин, и Мерри Брендибак (его настоящее имя было Мериадок, но об этом вспоминали очень редко). Фродо частенько отправлялся с ними бродить по Ширу, но еще чаще путешествовал в одиночку, и, к великому удивлению всех здравомыслящих хоббитов, его порой видели вдали от дома, гуляющим по лесам и холмам при свете звезд. Мерри и Пиппин подозревали, что он по временам навещает эльфов, как когда-то Бильбо.
Время шло, и соседи стали замечать, что Фродо тоже проявляет признаки хорошей 'сохранности' – на протяжении тридцати лет он сохранял облик крепкого и энергичного хоббита, едва простившегося с юностью. «Некоторым всегда везет», — говорили о нем, но лишь когда Фродо оказался на пороге пятого десятка – как правило, поры большей рассудительности – Шир исполнился подозрений.
Сам Фродо, опомнившись от первого потрясения, нашел, что быть хозяином самому себе и мастером Бэггинсом из Бэг-Энда весьма приятно. Несколько лет он был вполне счастлив и не слишком тревожился о будущем. Но, почти не сознавая того, Фродо все пуще жалел, что не ушел вместе с Бильбо. Он обнаружил, что иногда, особенно по осени, грезит о диких землях, а во сне видит странные незнакомые горы. Он стал говорить себе: «Может, и я однажды пересеку Реку». На что другая половина его души неизменно отвечала: «Еще не время».