— А как насчет вынюхать, сударь? — спросил Сэм. — И потом, Дед говорил, тот молодчик был в черном.
— Надо было подождать Гэндальфа, — пробормотал Фродо, — но, может быть, тогда вышло бы еще хуже.
— Значит, ты что-то знаешь об этом всаднике или о чем-то догадываешься? — спросил Пиппин, уловив бормотание Фродо.
— Не знаю и гадать не хочу, — ответил Фродо.
— Ладно, братец Фродо! Держи пока свой секрет при себе, если хочешь казаться загадочным. Но что нам сейчас делать? Я бы не прочь перекусить, но думаю, что лучше уйти отсюда. Ваши разговорчики о принюхивающихся всадниках с невидимыми носами мне не нравятся.
— Да, я тоже считаю, что нужно уходить, — согласился Фродо, — только не по дороге – на тот случай, если всадник вернется или за ним едет другой. Нам придется сегодня совершить большой переход. До Бакленда еще много миль.
Когда они вновь двинулись в путь, по траве уже протянулись длинные прозрачные тени деревьев. Теперь путники держались слева от дороги, на расстоянии полета камня, и по возможности прятались от случайных наблюдателей. Но это мешало быстрому продвижению, потому что трава была густой, почва – неровной и кочковатой, а лес – все более частым.
Солнце за их спинами спустилось к самым холмам и сделалось алым; вечер наступил раньше, чем хоббиты вновь вышли на дорогу в конце длинной равнины, по которой та несколько миль бежала прямо. Там дорога отклонялась влево, спускалась в низины Йейла и уходила в сторону Стока, но узкое ответвление, петляя, убегало направо, через лес древних дубов к Вудхоллу. — Пойдем здесь, — решил Фродо.
Неподалеку от развилки хоббиты наткнулись на остов огромного дерева. В нем еще теплилась жизнь, и на маленьких веточках, пробившихся вокруг обрубков давно обломанных ветвей, зеленели листья, но ствол внутри был полым, туда вела широкая щель с дальней от дороги стороны. Хоббиты забрались в дупло и сели на слой опавших листьев и древесной трухи. Тихонько переговариваясь и время от времени прислушиваясь, они отдохнули и заморили червячка.
Уже смеркалось, когда хоббиты вновь выбрались на дорогу. Западный ветер вздыхал в ветвях. Шелестела листва. Вскоре дорогу неспешно, но неумолимо начала окутывать тьма. Впереди над деревьями, на гаснущем восточном небосклоне взошла звезда. Хоббиты шли в ногу, плечом к плечу, чтобы было спокойнее. Немного погодя, когда небо во множестве усеяли яркие звезды, их тревога улеглась, и они перестали прислушиваться, не застучат ли копыта. Путники негромко запели, как делают в дороге все хоббиты, особенно когда затемно подходят к родному дому. Большинство мурлычет в таких случаях колыбельные или вечерние застольные, но наши хоббиты напевали дорожную песню (в которой, впрочем, конечно же упоминались и ужин, и ночлег). Слова на старую как Холмы мелодию сочинил Бильбо Бэггинс и научил этой песне Фродо, когда они бродили по лесным дорогам Водицкой долины и говорили о Приключении.