Раз в месяц она приглашала ко мне подруг: мне было приятно, а им – не слишком обременительно. Но чаще они звонили мне, зная, что со слухом у меня все в порядке, а телефонный разговор меня развлекает. Я полюбила турецкие телесериалы, когда научилась различать голоса актеров. Слух заменил мне зрение, и я была благодарна ему за это. Я боялась выходить одна из дома, потому что уже не раз спотыкалась и падала. Конечно, я пыталась выбраться из пропасти, в которую попала, но она была слишком глубока, даже для такого упрямого человека, как я. Я начала слушать аудиокниги, и это стало моим любимым занятием. Я переживала, что не смогу читать так же много, как раньше, аудиокниги помогли мне прийти в себя.
Несмотря на это, мне все еще было обидно, когда жестокие и бессердечные люди жалели моего мужа за то, что он женат на слепой. Мой слух обострился, и я регулярно слышала шепот: «бедняга», «она же совсем ничего не видит» и «интересно, а дети у них тоже будут слепые?» Каждый раз мне было больно это слышать. Невозможно привыкнуть к жестокости, особенно если чувствуешь себя обузой для тех, кого любишь.
Несколько раз я просила мужа о разводе, но он отказывался, обижался и думал, что в чем-то провинился. Он говорил со мной с точки зрения чувств и религии, убеждал, что любит меня и всегда будет рядом. Разведись он со мной, это означало бы, что он недоволен тем, что дал ему Бог – к добру это или к худу. Он был богобоязненным человеком, а я надеялась, что если Бог дал мне зрение, а потом отнял его, когда-нибудь он может мне его вернуть.
Я не могла одеваться так модно и стильно, как раньше, как хотелось бы. Я не могла видеть своего лица, и потому красилась очень умеренно: легко было перепутать тени и румяна, и потом ходить с синими щеками или розовыми глазами. Но я все-таки наносила легкий макияж: матовая помада от Chanel, подводка для глаз, туш YSL для ресниц, пудра Guerlain для комбинированной кожи. Мне не хотелось выглядеть бледной и блеклой. Я всегда просила нескольких человек высказать свое мнение о моем макияже. Эти простые приемы сводили вероятность ошибки практически к нулю.
В конце концов я начала уставать от этого незамысловатого стиля, но священный ритуал – обвести губы бордовым карандашом и нанести красную помаду, сверху и снизу чуть выходя за естественный контур, чтобы губы казались более пухлыми – теперь был для меня недоступен. Как следует ухаживать за собой, делать маски для лица, выщипывать брови – все это были сложные задачи, которые требовали помощи профессионального косметолога, и я начала вызывать специалиста на дом. Я была слепа, но привычка к почти армейской дисциплине не позволяла мне запустить себя.