Надо обходить усталость и беду, а ты лезешь на неё, как бык на паровоз.
Витя, ты почти избавился, и обратно пути нет!!!
Я тебе не попутчик. Вспомни наш разговор. Как ты легко его забыл. Я всё хожу и думаю об этом.
‹17 января 1974 г.›
Не сказал ни единого слова.
Я даже дурно о тебе думаю: что ты хочешь мне зла.
Как же можно: я делаю всё, чтобы не пил, а он остаётся и так пошло, глупо напивается. Как это можно?
Ведь ты губишь меня. Я ночью умирала. У меня сердце останавливалось по-настоящему. Я не знаю, как выкарабкалась. А ты, вместо понимания, – одни дикие упрёки.
А уйти и ничего не сказать я не хочу и не могу.
‹29 января 1974 г.›
Нет, Витя, нам надо решать домашние дела. Я стала понимать тебя по-другому, а это для меня невозможно. Я стала дурно о тебе думать.
Было время, мы оба делали всё, чтобы вылечить тебя от пьянства. Сколько сил, времени и жертв было принесено. И вот, когда почти всё позади, когда надо сделать ещё усилие, чтобы вылезти из ямы, в которой ты одной ногой стоишь ещё, тебе стало жалко с этим расстаться? Я теперь так думаю: ты считаешь, что напиваться несколько раз в месяц тебе можно, что это не пьянство, что на этом ты удержишься.
Ты начал преодолевать такую болезнь, как диабет. Это вообще здорово, надо ещё окрепнуть, а у тебя выходит наоборот: поправляюсь – можно начинать сначала.
И вот, когда я считаю, что ты разрешаешь и извиняешь свое пьянство, я совсем не могу при этом жить. После всего, что я делала и что ты делал, и как я теперь стараюсь во всём облегчить твои болезни и всячески обеспечить тебе жизнь для жизни, понимаешь, для хорошего, я чувствую жестокое оскорбление и обиду, как будто меня бьют, когда ты нарушаешь данное когда-то слово.
Я всё не понимала, как ты можешь, а ты, оказывается, ты узаконил свои выпивки, поэтому так обижаешься на меня – за выражения оскорбляешься и таишь долго зло. И чем чаще ты пьёшь, тем хуже у тебя дух и тем чаще ты разрешаешь себе опять пить.
Присутствовать на возврате пьянства мне невозможно.
Я жизнь кладу, чтобы ты выздоровел от этого. А ты и постараться не хочешь.
Ведь каждая поездка в Ковров во мне вызывает волнение, каждый проход мимо буфета – смятение. Как же, под боком такой соблазн! То Лёвку оттуда оттаскивали, теперь тебя.
Посмотри, Витя, что с тобой делается! От первого же стакана! Тебя как подменяют – злой, обидчивый, капризный. Тебе же этого нельзя – забудь про это. В такие моменты подавлена я и оскорблена очень.
Я жалею, что дала этот несчастный рубль. Мне не жаль. Но ведь ты становишься истеричкой, когда выпьешь, больным! И ты это знаешь и позволяешь себе.