‹26 сентября 1978 г.›
Я устала. Вот уж в последний приезд я устала. Мне стало всё равно. Я приехала на дежурные этюды. Как жаль! Ах, как жаль, что так скоро кончилось лето! Нельзя было так долго ждать. Теперь болеет т. Паша. Мы топим печь и готовим обед. Я уже не вижу, какой прекрасный спуск к колодцу, как роскошно буреют кусты и травы, как бордовым цветом покрываются старые вязы и что их можно писать кадмием красным, прямо давя из тюбика. Теперь я вижу.
‹10 октября 1978 г.›
Ну, вот. Я вижу, я знаю, я чувствую – как же разучилась я писать. Этюд осенний, грустный, туманный. Прозрачные берёзы тают в светлом воздухе; так белы, так чисты они. Дальний бугор с лесом лишь угадывается, лилово-сизый. Небо светлое, тоже как берёзы, но ещё светлей, и ветка осенней листвы, но не жёлтая, а горячая, вся просвечивает небом, напряжённая (сиена с кадмием). И светлые травы по всему лугу, и между берёз, и за ними. Как это передать? На этюде – что-то грубое, назойливое и в то же время – всё приблизительно. Ах, как слабо!
И как мало времени для работы. Ушли около 12 ч. Пришли на место около часа дня. А начали писать в два. То побежала куда-то на другую опушку от выбранного места, то костёр разводили полчаса кряду, то ахали, что ветер дует, то искали, как встать. И вот когда встала – не знаю, как писать, что хочешь, какими красками выразить всю эту нежнейшую задумчивую песнь красок. А потом дождь. И сколько ни торопись, ни швыряй красок – время вышло.
Ушли домой. Скверно мне на душе.
Живу, как будто жду: вот скоро уж я начну писать. И каждый день вялость, равнодушие, трата времени.
Вот только вчера на солнечной опушке у озимых я ожила и бросилась писать (и то побегала, посмотрела – потратила время). Но было состояние, когда краски находили себе место без моей помощи, а сами собой. Бывает так: вдруг всё ясно. Однако на целый этюд этого не хватило. Где-то в середине всё спуталось.
Идут бесконечные дожди…Идут без конца те же тучи, гряда за грядой. День сплетён из ожидания. И лето как будто прошло. И жизнь тоже.
‹16 октября 1978 г.›
Покров (праздник) прошёл без снега. Это дивно. На следующий день дул тёплый ветер, сделалось тепло. Подарок с неба. Мы писали на лугу у реки.
Люди сошли с ума! Потому что спустили реку. Они рыскали по грязному илу и расстреливали щук и громадных старых карпов. Всё это скверно выглядело. Потому что люди были совершенно сыты, а рыбы в пустой реке совершенно беззащитны. Люди бегали и громко ругались. Лица их разгорячены, глаза тёмные от алчности. Выстрелы в реку гремели тяжким злым эхом. А солнце светило. Опушки таяли в золотом мареве. Травы шелестели. Пели маленькие перелётные птицы. Очень тягостное впечатление.