В дверь постучали, и Олег напрягся — обычно именно так стучат соседи.
— Наташа, не открывай.
— Думаешь, это чужие?
— Генка всегда звонит, а теперь у него и ключи есть, а больше никто не ходит. — Олег поморщился. — Здесь одни алкаши живут, рвань такая, что смотреть противно. Вот утром устроили драку у меня под дверью, орали, выли, били в дверь ногами. И такое каждый день. Я им просто не открываю, пусть стучат сколько хотят.
— Может, случилось что-то?
— Когда случается что-то, вызывают полицию, врачей или службу спасения. А к соседям стучат, если надо на водку занять, и тут я пас. Эти граждане отлично обходятся и без моего финансирования.
— Убили кого-то утром.
— Убили и убили, для этих людей это лучший из возможных исходов.
Олег понимал, что выглядит сейчас бессердечным уродом, но других ответов у него не было, а лгать он не любит.
Стук повторился, уже настойчивей. Наташа, виновато взглянув на Олега, направилась к двери.
— Я просто посмотрю.
— Ну-ну.
За дверью стояла еще молодая, но уже испитая женщина в грязном халате и стоптанных шлепанцах. Наташа тут же пожалела, что открыла, — прав был Олег, не стоило.
— Слышь, соседка, сигареты есть?
— Нет.
Наташа закрыла дверь и посмотрела на Олега.
— Ну, я же тебе говорил.
— Кошмар какой-то.
Она вернулась в комнату и взяла пакет, привезенный матерью.
— Я, пожалуй, приму душ и переоденусь. — Наташа чувствовала себя неловко. — Пей чай, тебе нужно много пить.
Она скрылась в ванной, а Олег откинулся на подушки. Странное умиротворение снизошло на него — несмотря на температуру и болезнь, несмотря на этот чужой дом и тяжелые события последних лет, сейчас он ощущал покой. Он уснул, и на этот раз попал не в лабиринт, а в парк «Дубовая роща», куда они с Генкой сбегали иногда с занятий. Стояла осень, на парковых дорожках лежали желтые кленовые листья, а пруд холодно и гладко блестел, отражая остывшее октябрьское небо.
Парк был пуст, и Олег отчего-то радовался этому. И, усевшись на качели, замер, наслаждаясь холодной пустотой.
* * *
Маша торопилась закончить регистрацию почты. Нужно было еще сбегать в банк, потом заехать на фирму, предлагающую канцтовары по цене, ниже рыночной, и многое чего другого. И эти пару часов, когда она могла побыть вне дома и вне офиса, Маша ценила как драгоценный дар, потому что каждая минута, проведенная вне офиса и дома, приближала ее к свободе.
Она открыла дверь в приемную — так и есть, дверь в помещение программистов тоже открыта. Маша знала, почему она всегда открыта, и сейчас ей это было на руку.
— Геннадий Михайлович, нужно документы в банк отвезти. Вы отвезете?