– Ты убьешь их? – прошептал Ветров. – Моих детей? Зачем?
– Это твари, – возразил Потемкин, – и если бы не ты со своими экспериментами, то они были бы людьми.
– А Машу? Дочку мою…
– Что?! – Игорь подскочил на стуле так резко, что тот отлетел назад и загремел по металлическому полу. Мужчина приставил «Стриж» ко лбу ученого и надавил. – Та девочка – твоя дочь?
– Да-да, – заговорил Юрий быстро, словно чувствовал переполняющую лекаря ненависть, ожидая неизбежного выстрела. – Дочь. Моя Машенька. Любимая…
– Любимая?! А за что ты так ее, раз любимая? За что ты ее превратил в монстра? Что она тебе, тварь, сделала?!
– Она умирала… – Губы Ветрова затряслись, глаза закрылись. – Я не мог с этим ничего поделать. Ничего! Слышишь?! Вирус был единственным способом продлить ей жизнь.
– Да что это за жизнь? А?! – Игорь сильнее надавил на пистолет. – В клетке, в окружении тварей, не осознавая саму себя! Она вообще помнит, что человек? Мразь ты, Ветров, мразью и помрешь.
– Как я теперь буду без них? Как жить? – красная слеза потекла по щеке, размазывая засохшую кровь.
– А тебе, – бросил лекарь связанному ученому, отходя и с отвращением сплевывая, – жить незачем! И им тоже. Сдохнут скоро.
– Но ты обещал… – как-то нехотя, не веря, что Потемкин отпустит, пробубнил Ветров, сплевывая распухшими губами кровь. Его лицо представляло из себя сплошное кровавое месиво.
– А тебя я не убью, – пожал плечами Игорь, но тут же добавил: – Но и не развяжу – таким тварям нечего делать на свободе.
Игорь развернулся вслед вышедшим Яру с Ольгой, потом остановился и, обернувшись, добавил:
– И гермодверь на всякий случай оставлю открытой… вдруг будет не хватать свежего воздуха. Адьос, урод!
И, уже открывая выход в шлюз, люди услышали дикий, полный злости и отчаяния вопль обреченного существа, в котором ничего человеческого не осталось.
Бедная Маша! Он сейчас не в состоянии ей помочь, позаботиться, поддержать даже эту страшную и странную жизнь маленького озлобленного монстра. Зачем он притащил в бункер путешественников? Зачем? Леночка никогда не простит теперь!
Свет в очередной раз потух, и Юрий почувствовал, как тьма в дальнем углу зашевелилась. Мужчина мелко затрясся в предчувствии мучительницы, которая не приходила со дня смерти сына…
Лампа вдруг вспыхнула слишком ярко, отчего мужчина зажмурился, но почувствовал кожей могильный холод, окутавший столовую. Свет замигал чаще, дав возможность Ветрову открыть глаза. Старик попытался освободиться, но веревки опутывали надежно – здесь Игорь постарался на славу. Потом ученый успокоился: нет никакого смысла бежать. Она найдет и за пределами бункера. Юрий не верил в призраков, но злая сущность умершей жены приходила к нему частенько, и ученый не знал, к чему отнести столь неестественное и необъяснимое наукой явление. Может, с ее смертью осталась частичка или область в мозгу старика, которая не смогла смириться с потерей любимой, слишком уж привык он к женщине. И с тех пор память вызывала страшный фантом от случая к случаю.