Словно обезумев, солдаты носились между ними и, заходясь идиотским смехом, крушили и поджигали все подряд. Не отставал от них и Виалату. А разве могло быть иначе, если сам император показал достойный пример, уничтожив в костре часть своего багажа. Он сказал, что лошади должны тащить оставшиеся пушки и зарядные ящики, а не бесполезные экипажи, которые только задерживают движение войск.
Отступающие войска и обозы переправлялись через Днепр по двум мостам: по одному шли пешие колонны, по второму — конники и повозки. После переправы оба моста должны были сжечь солдаты Даву. Тем хуже для маршала Нея: ему следовало бы прибыть в Борисов как можно скорее, иначе превосходящие силы русских могли отрезать им путь к отступлению. Экипированные по-зимнему, резервные армии маршалов Удино и Виктора получили приказ занять позиции на берегу Березины.
По раскисшей дороге, которая тянулась среди бесконечных берез, войско проследовало через глухие минские леса. Уничтожив в Орше охапки папок с архивными документами, Себастьян и барон Фен выкроили себе местечко в фургоне секретариата.
— Господин Рок, — обратился к Себастьяну барон, — вы случите зубами.
— Да, стучу.
— Встряхнитесь! И давайте пройдемся, чтобы размять ноги, а то мы кончим, как малышка Сотэ.
— Я обещал ее родителям…
— Вы что, врач? Нет?
— Как вспомню тот госпиталь, ту солому и навоз, где лежали больные и раненые с ампутированными конечностями…
— Сентиментальничать будете в Тюильри. Давайте-ка пошевеливаться! Выходите из фургона.
— Мне все стало ясно, когда с воем сбежала собака.
— Вы еще и натуралист? Изучаете поведение собак?
— Вокруг нас все исчезает, господин барон.
— Как бы не так! До тех пор, пока по утрам вы будете бриться, будет и надежда. Вперед! Даже его величество идет пешком, чтобы не окоченеть от холода.
Они зашлепали по талому снегу. Действительно, впереди под руку с обер-шталмейстером, опираясь на палку, шел император. Далее следовали Бертье и продрогшие штабисты, повозки полевой кухни с запасом солонины из говядины и баранины и возки с сократившимся до минимума багажом. Шло время, и прибывавшие один за другим курьеры докладывали императору обстановку. Новости были все больше неутешительные. Пал Минск с полными складами, мост в Борисове — единственную переправу — захватили казаки. Полки Удино выбили их оттуда, но мост оказался наполовину разрушен; три русские армии завершали окружение французских войск на Березине.
— Если бы снова ударили морозы, мы смогли бы переправиться через эту реку пешком, — сказал император Коленкуру.