— А сможет ли Березина замерзнуть за два дня?
— Бертье! — не оглядываясь, крикнул император.
— Слушаю, сир? — ответил начальник штаба, с трудом сохраняя равновесие в скользкой грязи.
— Предупредите Удино, чтобы он подготовил дополнительную переправу: брод или понтонные мосты…
Все невзгоды император встречал с полным спокойствием, и то, чти в силу обстоятельств его планы становились невыполнимыми, его, казалось, ничуть не волновало. Лишь время от времени он спрашивал Коленкура:
— Что слышно от Нея?
— Пока никаких новостей, сир.
— Боюсь, мы его потеряли.
Опустив голову, император продолжал путь скорее опечаленный, чем напуганный таким поворотом событий. Ему докладывали об упаднических настроениях в армии: временами выходил из себя всегда невозмутимый маршал Даву, даже среди гренадеров уже пошли бунтарские разговоры. Как-то Наполеону захотелось погреться среди солдат у бивачного костра, но осторожный Коленкур отговорил его от этой затеи.
Обдавая всех грязью, мимо экипажей и пеших галопом пронесся улан. Как потом выяснилось, он прибыл из Орши. Заметив императора, улан сразу же направился к нему. Себастьян видел, как Наполеон схватил Коленкура за руки и начал радостно трясти его.
— Похоже, приходят не только плохие новости, — заметил барон Фен.
— Мы, наверное, взяли в плен Кутузова.
— А почему не царя, раз вы такой догадливый?
Солдаты старой гвардии, первыми узнавшие новость, подняли вверх ружья и грянули, как на параде: «Да здравствует император!». Новость эхом прокатилась по рядам:
— Маршал Ней прибыл в Оршу!
— Он жив!
— Он вернулся с оружием и со своими людьми, ему удалось пройти через ряды нескольких русских армий!
То был символ веры. Значит, они могли выбраться. Это неожиданное спасение придало новые силы готовым взбунтоваться солдатам; те, кто еще недавно бросал ружья и говорил о капитуляции, теперь орали «Да здравствует император!» с таким энтузиазмом, что могли напугать весь казачий корпус русских. Во время привала люди снова и снова пересказывали друг другу эпопею маршала Нея.
— Обстреливаемый со всех сторон, — рассказывал писарь, он, как только стемнело, приказал развести костры. Это ввело русских в заблуждение: они подумали, что корпус Нея пойдет в атаку на рассвете…
— Тебя же там не было, — начал над ним подтрунивать дворецкий.
— Я слышал это от того, кто там был!
— Пусть продолжает, — вмешался Себастьян, отхлебнув из бутылки изрядный глоток водки.
— Так вот, среди ночи, когда было совсем темно, люди Нея ушли окольными путями, оставив артиллерию и обоз. Их было не более сотни, и они по одному переходили реку, так как лед был очень тонким…