— Нам удалось добраться до этой страны благодаря господину Виалату.
— Актера из труппы мадам Авроры? — спросил Себастьян, почувствовав, как сильно забилось его сердце.
— Того самого. В Вильно он добыл нам теплую одежду, провернув одно дельце…
— Слишком долго рассказывать! — перебил слугу капитан.
— А другие артисты, что с ними? — стал настаивать Себастьян.
— Мы видели только этого, — ответил капитан, — и представьте себе, этот дурачок умер в Кенигсберге. И знаете как? Никогда не догадаетесь, можно лопнуть от смеха! От заворота кишок, обожравшись пирожными в кондитерской!
— Мы уже не могли переваривать слишком калорийную пищу, — печально заметил Полен. — Тех, кто унес ноги из России, но умер от несварения желудка, было немало.
— Подумать только, пирожные! — воскликнул капитан.
Нетрудно догадаться, что Себастьян думал об Орнелле. Он был уверен, что однажды встретит ее на углу улицы или случайно увидит на сцене. И хотя в его памяти сохранился ее четкий образ, голос постепенно стал забываться. В воспоминаниях первым всегда стирается голос.
Себастьян посчитал бесполезным продолжать расспросы и предложил помощь деньгами.
— Не нуждаемся, — процедил сквозь зубы капитан.
— Но тогда почему вы живете в этой крысиной норе?
— Потому что я превратился в крысу, мой молодой друг! — капитан натянуто засмеялся.
Себастьян подумал: «В России мы повстречались, не будучи до того знакомыми. Обстоятельства были сильнее нас, и мы плыли по течению, как льдины по Березине; приходилось рассчитывать лишь на удачу и эгоизм..» Он оставил Полену свой адрес и пообещал зайти. Слуга провел его на лестницу.
— Не стесняйтесь, Полен, если я могу быть полезен…
— Ему ничего не надо.
— У него нет близких родственников?
— Его близкий родственник — я, господин Рок.
— А замок д’Эрбини?
— Господин отказывается возвращаться в Нормандию.
— Там ему было бы лучше, чем в этой зловонной дыре.
— Он считает, что звуки без запаха и цвета невыносимы для него.
— А что будет с его поместьем?
— Господин завещал его мне.
— И вы сами будете им заниматься?
— О нет, господин Рок, случись беда, я, разумеется, продам его.
— Тогда вспомните обо мне, Полен. Эрбини — это ведь и моя родина. Но я говорю это, чтобы ободрить вас; будем надеяться, что ничего плохого не случится.
— Не знаю, какие еще испытания он должен вынести? Я уже столько раз не давал ему выброситься из окна…
Не зная, что ответить, Себастьян ушел. На следующей неделе, добавляя более живые стихи Мольера к трагедии Расина, он получил записку от Полена, из которой узнал, что капитан д’Эрбини все-таки покончил с собой, выбросившись из окна. В его руке был зажат золотой крестик. Себастьян Рок, заместитель директора издательства, сделал пометку на полях рукописи: