— Когда я сплю, то зеркала тоже не запотевают! То, что вы говорите, невозможно! И от чего она могла умереть, раз уж вы такой знающий?
— Ее можно отнести к лекарю…
— Поставьте ее на ноги, иначе я сломаю вам шею!
— Если вы сломаете мне шею, то будет два покойника.
Младший помощник лекаря был по-своему прав. Он еще раз склонился над постелью из меховых шкур и осмотрел белки глаз и цвет лица умершей:
— Похоже, что ее отравили.
— Ты разве не охранял ее все это время? — спросил капитан у слуги.
— Охранял. Отходил только тогда, когда готовил для нее обед.
— И чем ты ее кормил?
— Лошадиной печенью.
— Не надо было! Она уже начала портиться!
— Ноу нас больше ничего не было…
— Раз существует яд, существует и противоядие, — сказал медик.
— Дай ей какую-нибудь микстуру, — хриплым голосом попросил капитан.
— Послушайте! Тут, скорее, нужен поп. Он знает, что надо делать. Попам известны секреты целебных трав, они знают целительные молитвы, используют чудотворные иконы. Мне это рассказывал лекарь.
Д’Эрбини начинал верить, что мертвые могут воскреснуть, что магия способна на многое, что от дыма ладана проходят боли. Император, рассчитывая задобрить москвичей, разрешил открыть церкви, и попы вновь совершали богослужения. Когда капитан спустился вниз, чтобы отправить своих людей за православным священником в один из действующих храмов, ему сообщили, что все монашки умерли от отравления. Анисью погубила не лошадиная печень.
В бесконечных коридорах Кремля караульные дежурили около каждой двери. Назвать это дежурством было бы, разумеется, преувеличением. Гренадеры в меховых плащах сменили поясные ремни с подсумками на шали из кашемира, а кивера из медвежьего меха на забавные калмыцкие шапки. Менее пьяные держались за стены; другие, сидя на полу, длинными деревянными ложками вычерпывали из хрустальных банок экзотические варенья, от которых потом жутко хотелось пить. И все продолжали наливаться водкой. Брошенное оружие валялось среди пустых бутылок и банок.
Себастьян перестал обращать внимание на этот ежедневный спектакль. Когда он направлялся в столовую для административного персонала, ему повстречалась группа русских в штатском с повязками на рукавах и бело-красными бантами: делались попытки наладить жизнь, император восстановил городское самоуправление, распределил должности среди купцов и обывателей, отказавшихся бежать с Ростопчиным.
Адъютанты, офицеры, врачи и кассиры встречались во время обеда в огромном, обитом красным бархатом зале, центральная колонна которого удерживала своды и делила зал на четыре части.