В эти же дни он распорядился переплавить серебряную утварь кремлевских церквей и передать слитки армейскому казначейству. Он принимал посетителей, невнимательно слушал и отдавал много распоряжений. Как только стало теплее, он отправил саперов императорской гвардии на купол колокольни Ивана Великого: ему хотелось увезти в качестве трофея огромный позолоченный крест, который венчал колокольню. Из своею окна Себастьян видел, как исполнялась эта опасная затея. Саперы цепями обвязали крест и долго тянули за них. Крест зашатался, опрокинулся и затем упал вниз, увлекая за собой часть строительных лесов. От удара вздрогнула земля, и крест раскололся на три части. То было единственное развлечение Себастьяна. Изнуренный работой, он делал заметки, писал и переписывал каллиграфическим почерком документы, мало спал, почти не видя снов, питался наспех, не отходя от своего пюпитра. Вот уже месяц, как он находился в Москве.
18 октября, когда император проводил в одном из дворов смотр пехотных полков маршала Нея, неожиданно появился посыльный от Мюрата. Он спрыгнул с лошади, подбежал к Императору и, задыхаясь, произнес:
— Сир, на равнине…
— Что на равнине?
— Тысячи русских напали на второй кавалерийский корпус.
— А перемирие?
— Вчера они взяли в плен конников Неаполитанского короля.
— Что потом?
— Король отправил письмо командующему русскими аванпостами с требованием их освобождения.
— В каком тоне?
— В резком.
— А точнее?
— Если конники не будут освобождены, он прерывает перемирие.
— Что дальше?
— Перемирие нарушено.
— Выходит, меры предосторожности не были приняты? Ничего не могут без меня!
— Русские прятались в придорожном лесу.
— Что потом?
— Они воспользовались тем, что наши люди занимались заготовкой фуража, и начали атаку.
— Как мы ответили?
— Плохо. Очень плохо, сир.
— Точнее!
— Уничтожена артиллерия генерала Себастиани.
— Есть пленные?
— Да, более двух тысяч человек.
— Убитых?
— Весьма много.
— А Мюрат? Где Мюрат?
— Он атакует.
Мюрат мчался галопом по затвердевшей от мороза земле в сторону отдаленного глухого гула сражения. Волнистые локоны его длинных волос развевались на ветру, а бледное солнце отражалось в бриллиантовых серьгах, золотом шитье доломана и перекрещенных брандебурах мехового плаща. Он вел за собой бригаду карабинеров. В утреннем тумане, в котором растворялись их белые мундиры, сверкал лишь начищенный металл кирас и касок с красным волосяным плюмажем на гребне. С саблями наголо и громкими криками они с тыла налетели на противника. К тому времени русские завершили обходный маневр, чтобы перерезать Себастиани дорогу на Москву, и не ожидали столь яростной атаки с тыла. Первые были порублены еще до того, как успели развернуться, другие бросились бежать. «Огонь по негодяям!» — крикнул Мюрат. Всадники, выпустив из рук сабли, повисшие у них на запястьях на ремешках, вскинули карабины и дружным залпом уложили ближайших к ним русских солдат.