Наряд невесты должен был затмить все своим великолепием. Ее должны были сопровождать к алтарю восемь подружек невесты, их наряды предполагалось заказать в Гонконге проверенным местным мастерицам, которых Шарлотта знала лично. Свадьба начала приобретать свои очертания, так что Руперт и Шарлотта отправились в Валь-д’Изер в отличном настроении, поблагодарив Шанталь за чудесное Рождество.
Руперт сообщил ей, что следующее Рождество они отпразднуют в Лондоне у его родителей, но в будущем хотели бы отмечать то тут, то там. Планы Поля состояли в том, что они с Рейчел скорее всего останутся на следующее Рождество в Лос-Анджелесе, поскольку будет сложно путешествовать с маленьким ребенком, да и родители Рейчел хотели бы видеть их у себя. Однако Поль добавил, что они всегда с радостью примут Шанталь в Лос-Анджелесе.
Стараясь не расплакаться, Шанталь с пронзительной ясностью поняла, что это, пожалуй, было последнее настоящее Рождество, на котором присутствовали все трое ее детей. Но, как всегда, она была любезна и не возражала против их планов; более того – даже никак не комментировала их. Она старалась уважать своих детей как взрослых людей, а также принимать во внимание то, что у них уже есть другие семьи, которые требуют своей доли уважения.
На следующий день после отъезда Шарлотты, хотя и с тяжестью на душе, уехал в Берлин Эрик к ожидавшей его Аннелизе, а потом улетели в Мехико Поль и Рейчел, чтобы встретиться с родителями Рейчел накануне Нового года. Квартира Шанталь стремительно опустела, как опустело и сердце. Так было всегда, когда они разъезжались. Поначалу ей хотелось кричать от горя, но через некоторое время она привыкла к тупой боли и сжилась с нею. Особенно ее уязвляло то, что все благодарили ее за чудесное Рождество, но в то же время с легкостью находили причины, по которым не смогут снова собраться здесь, – все, за исключением Эрика, который узнавал свои планы только накануне наступающего дня.
Шанталь старалась не выглядеть подавленной, когда на следующий день встретилась за обедом с Жаном Филиппом, но он немедленно заметил боль в ее взгляде. Пришлось поделиться с ним своими терзаниями, связанными с тем, что в следующем году рождественские праздники она уже будет проводить в одиночестве. Будучи умной женщиной, Шанталь понимала, что дети давно выросли и имели право на собственную жизнь. Ее же проблема состояла в том, что она никак не могла отпустить их в свободное плавание. Жану Филиппу было больно смотреть на страдания подруги, но он рассматривал проблему с двух сторон. Он испытывал жалость к ней, однако считал, что дети прилагают мало усилий, чтобы быть с матерью, которая посвятила им всю свою жизнь и всегда была готова оказаться рядом с ними в нужную минуту, чего они, похоже, не замечали.