– Мы ведь любили друг друга более двадцати лет, – продолжал он.
– Я отдала тебе всю душу, но больше тебя не люблю. Я сожалею о том, что так все получилось, мне жаль нас обоих. Но не только нас. Пострадало множество людей – наши семьи, люди, которые потеряли работу, когда я должна была преобразовать наш бизнес. А больше всего пострадали мы двое и, может быть, еще твой ребенок. Я верила в тебя все эти долгие годы, верила, что в конце концов ты поступишь правильно. Теперь во мне все умерло. Я не смогу больше никогда тебе верить. А без доверия не может быть любви.
– Я заслужил твои упреки. Это был жестокий урок для меня.
– Надеюсь, что ты все понял. Кстати, это урок и для меня. – Сказав это, Бенедетта поднялась из кресла. – Благодарю за предложение, оно много для меня значит, – произнесла она с горечью, – но принять его я не могу.
Грегорио выглядел подавленным, словно был уверен, что сможет убедить ее начать все сначала, но не нашел убедительных доводов. Теперь Бенедетта уже не та, что раньше, и никогда к нему не вернется.
Несколько долгих минут Грегорио продолжал сидеть в кресле, с тоской глядя на нее, затем тоже встал.
– Может быть, ты все же передумаешь?
Она отрицательно покачала головой.
– Я бы солгала, если бы сказала, что могу передумать и вернуться. А я никогда не лгала тебе, Грегорио. Никогда.
Грегорио понимал, что иначе она сказать не могла. Назад пути нет. Он очнулся слишком поздно.
С поникшей головой Грегорио направился к выходу. Уже стоя в дверях, он обернулся и посмотрел на нее горящими карими глазами.
– Я всегда буду любить тебя, Бенедетта, – драматически произнес он.
Но Бенедетта не поверила ему. Она не была даже уверена, любил ли он ее когда-нибудь, да и вообще способен ли на такое глубокое чувство. Грегорио отчаянно хотел выбраться сухим из настигшего его шторма и провести сквозь него своего ребенка. А еще, она была уверена в этом, он хотел снова вернуться в бизнес.
Грегорио перешагнул порог кабинета и, остановившись, снова посмотрел на нее.
– Позвони мне, если передумаешь, – сказал он, но она только покачала головой.
– Я не сделаю этого, – твердо произнесла Бенедетта.
Поняв, что все безнадежно, Грегорио закрыл за собой дверь и побрел через вестибюль здания, раздумывая по дороге, как же ему поступить теперь, раз план помириться с ходу провалился.
А в своем кабинете Бенедетта тоже думала о нем, не испытывая при этом вообще никаких чувств.