— Какая гадость! — выразила она свое мнение Лизе, вертевшей в руках в точности такой же конверт. — Ни за что и никогда больше сюда не приду!..
— А я уже, наверное, раз десять проверялась, — призналась та. — И всегда дрожу, когда вскрываю…
— Мне совсем не страшно, просто неприятно!
— Ну что, посмотрим?.. Уже должно быть готово…
— Давай вскроем…
— Ура! — чуть не закричала от радости Лиза. — У меня полный порядок, слава богу, пронесло… Одна полоска!
— Где? — Настя наконец проявила интерес к своему конверту и небрежно надорвала его. — Где ты видишь полоску? Лично у меня вообще пусто…
— Ты не там смотришь, — подсказала ей Лиза. — Смотреть нужно на другой стороне… Видишь? Вот она, полосочка, а вот… Ой, Настя… у тебя…
— Что — у меня? — Настя нахмурилась и посмотрела на подругу непонимающе.
— Вторая… — пролепетала Лиза.
— Ну и что?
— О господи, Настя… Вторая… две полосочки означают беременность…
Все еще не отдавая себе отчета в случившемся, Настя недоуменно всматривалась в кусочек картона.
— Нет, — решительно сказала она. — Это, по-моему, не считается… Она какая-то бледная, кривая… Лиза, скажи, а?.. Лиза, почему ты молчишь?!
— У тебя просто крыша едет. — Лиза произнесла это с отчаянием и, как показалось Насте, с отвращением. — Тебе только восемнадцать, вся жизнь впереди, а ты собралась одним махом взять и сама себя урыть… Подруга, ты что, действительно спятила?!.
— Ой, не кричи… Хочешь, чтобы меня уволили?
Настя вытянула шею и с опаской выглянула из-за розового куста: фантастическое умение администратора слышать и видеть все, для нее не предназначенное, беспокоило Настю сейчас куда больше, чем Лизино возмущение.
— Тебя и так уволят, — с горечью пообещала Лиза. — Как только твое намерение обзавестись пузом станет явным… Слушай, если ты элементарно боишься аборта, то это ерунда! Я знаю место, где делают безболезненно, вакуумным методом.
— Нет. — Настя твердо посмотрела на подругу. — Без Паши я ничего решать, тем более делать, не буду… И вообще, давай сменим тему!
— Дурища… — Лиза посмотрела на нее с сожалением и махнула рукой. — А что твоя мама? Она знает?
— Нет пока… Мамуля у меня — образец инфантильности, которую сама считает молодостью души и страшно этим гордится…
Настя вздохнула. Она вспомнила вчерашнее утро и Эмму Павловну, захлебывающуюся от восторга по поводу благородства Дона Антонио: он не только прислал за ней машину, но и вручил ей конверт для передачи главврачу кардиоцентра. Что там было, Эмма не знала, видимо, записка… Во всяком случае, едва заглянув в конверт, профессор отдал распоряжение обслужить пациентку по высшему классу. Разумеется, Настя с мамой опять поссорились! После того как девушка высказала предположение, что на самом деле находилось в конверте… И, разумеется, была немедленно обвинена в непозволительно-подозрительном отношении к близким людям вообще и Дону Антонио в частности.