— Вредный, не вредный… Задача у него — разложить нас с Пашей на атомы и каждый изучить в отдельности.
В триста шестой комнате продолжается разговор.
— Почему, собственно, вы уверены, что Малахов не крал вагонов? — медленно спрашивает Саковин.
— У меня сложилось твердое впечатление.
Саковин выдерживает паузу и кладет на стол фотографию.
— Малахов и Томин? — изумляется Знаменский. — Они знакомы?
— Томин отрицает. Но хотел бы услышать ваши соображения на этот счет.
— У меня нет соображений. Можно без загадок? — начинает подспудно злиться Пал Палыч.
— Хорошо. Поднимем забрало. Мы получили сигнал, в котором излагается такая версия: работники базы, причастные к хищениям, установили контакт с вашим ближайшим другом. Он согласился посредничать при получении вами взятки.
Пал Палыч смотрит на Саковина, осмысливая услышанное. Обвинение настолько мерзко, что… что остается только взять себя в руки и спокойно защищаться.
— Двое поздоровались на улице. Разве отсюда вытекает, что один — посредник, другой — взяткодатель?
— Скажите, у вас есть документы, написанные рукой Малахова?
— Накладные, акты…
— Хорошо. А сберкнижка у вас есть.
— Да. Мне, как и многим в отделе, переводят зарплату в сберкассу.
— Это я знаю. А еще какие вклады поступали в последние дни? Был кто-нибудь должен вам крупную сумму?
— Нет.
— В таком случае, как вы объясните поступление на ваш счет двух тысяч пятисот рублей?
— Есть такой вклад? — спрашивает Пал Палыч ровным голосом.
— Поедемте в сберкассу, посмотрим вместе, — встает Саковин…
Они возвращаются час спустя.
— Садитесь, — бросает Саковин и довольно долго молча копошится в столе, перебирая какие-то бумаги. — Ну, Пал Палыч?
— Все это фальшивка, — отрывисто говорит Знаменский. — Провокация.
— Но деньги-то реальные, с этим приходится считаться.
— Если человеку «дают на лапу», с ним хотя бы договариваются.
— А может быть, все-таки были предложения, намеки? Какая-нибудь записочка: пожалейте наших деток, отблагодарим?
— Ничего подобного не было!
— Допустим, я верю. Но это еще не очко в вашу пользу. Раз, согласно сигналу, посредничал Томин, прямой разговор с вами вовсе не обязателен.
— Евгений Николаевич, вы — следователь, и я — следователь. Ну зачем давать взятку через левое ухо? Выяснять, что у меня есть задушевный друг в уголовном розыске, налаживать с ним контакт, и без моего ведома… Нелепо!
— Не так уж нелепо, если учесть, что у Томина есть на базе старинный знакомый. Уже по моим, проверенным, сведениями.
— Но не Малахов же? — вырывается у ошеломленного Знаменского.
— Чуть легче, но тоже радости мало — подручный Малахова.