Тоже мне новости (Сабуров) - страница 9

На первую страницу
синих на белом,
целуя сотни углублений
захваченной теплом страны.
– Я мир поставлю на колени!
– Я обернусь зверьем лесным!
Но ручки ивы так покорны
и тянутся сто раз на дню.
В прудах игрушечных линкоров
устраиваешь беготню.

«Нельзя ли…»

Нельзя ли
держаться от меня подальше, солнце?
Нельзя ли
слоняться где-нибудь поодаль,
пережидать пока ребенок не проснется?
Но вот мы ночь перелистали.
Я встал и подал
сигнал: ну, выходи, же!
Вот женщина. Вот тело женщины. И
нужен свет.
Мне нужен свет поближе.
Жги, солнце, жги!
Мне нужно видеть миллионы лет
и ощущать их мягкие шаги.
Как вяло, как нелогично женщина
вертелась.
Схватившись за голову: – кем мы стали? —
я думал. Лучи прокатывались по полу,
по стенам, по потолку.
Стлалось, искрилось тело.
Я говорил: – Ей-Богу, я не лгу,
нельзя ли погодить, нельзя ли?

«Похоже, не готов ещё Господь к той…»

Похоже, не готов ещё Господь к той
встрече, которая, как знаем, неминуема.
Не выплакать, не вымолить отмены
свиданья, но и торопить не стоит.
Пускай ещё попробует, ну, если же
не полюбить, то
быть снисходительней.
Кто слаб на передок?
Смятенья полн убийца тосковал
по дому.
Мы думали полиция придет,
мы думали, что черные рабы
на тетку барина по страсти настучали.
Нет. Нет. Никто ничто и никому не
вякнул.
Быть снисходительней! Как это тяжело.
Нет. Нет Не тяжело. Не выплакать.
И что? Не надо плакать? К тому,
кто слаб на передок
спеши, Господь, на милое свиданье,
попробуй, если не любить,
то хоть позлобствовать на встрече
снисходительней.
Похоже, не готов…

III

«Ерунда, я дик и страшен…»

Ерунда, я дик и страшен.
Сокол мой меж дивных башен
опускается кружась.
Птах по сути бесполезный,
ринув со страшенной бездны,
с белочкой вступает в связь.
Ах, не так уж здорова
эта связь, и ты права,
что пищишь и стонешь белочка.
Сокол скушает невкусную.
Голоден. Но смотрит мужественно
в меру мерзостен и мелочен.

«Я не запомнил ничего, мой друг…»

Я не запомнил ничего, мой друг,
когда на пруд пришел однажды летом
фонарщиком, стекольщиком, поэтом,
с врагами кроток, а с друзьями груб.
Я не запомнил ничего.
А что там было,
хоть ты скажи, злодей и соучастник.
Над вымыслами плакало светило
то ли потворствуя, то ли лучась.
Я не запомнил ничего.
В третьей части мы должны вернуться
к тому, кто нас любил и постоянно опекал,
тем более, что на блюдце
из чашки стекает человеческий капитал.
Я не запомнил ничего.
Тем более, что теория человеческого капитала
по мнению многих устарела.
И что тут говорить про мое тело!
Ничего. Не запомнил ничего.

«Не убивай меня, мой странный…»

Не убивай меня, мой странный
спутник,
мой мерзостный, мой скалящийся
отрок!
Уходит в даль Лотреамон и пусть их,
Следующая страница