Бесс усилием воли подняла себя на ноги. Она увидела сидящую на повозке вдову Дигби, а рядом с ней мистрис Уэйнрайт. Узнала среди мужчин констебля и знакомые лица с рынка. Собралась, готовясь к тому, что могло последовать.
Вперед выступил человек, в котором она опознала мистера Уэйнрайта. Он указал на темные холмики земли.
– Это могилы двух ведьм? – спросил он.
Бесс ответила сквозь зубы:
– Это место упокоения моей матери и старой Мэри.
У повозки зашевелились. Уэйнрайт дал знак остальным.
– Несите сюда! – крикнул он.
Задок повозки откинули и вытащили наружу четыре широкие каменные плиты, каждую из которых приходилось нести двоим мужчинам. Они подошли к могилам. Бесс сорвалась с места.
– Что вы задумали? Унесите это!
– Отойди, Бесс, – заявил Уэйнрайт. – Дай нам сделать то, что должно.
– Нет!
Но как бы девушка ни возражала, ее столкнули с пути. Когда камни бросили на могилы, раздался глухой стук.
– Вы что, не можете оставить их в покое? – выкрикнула несчастная Бесс. – Даже теперь, когда они умерли, все равно будете издеваться? Неужели нельзя отпустить их с миром?
Один из несших камни повернулся к ней.
– Да, мы так и сделаем, – заметил он, – и позаботимся о том, чтобы они на всякий случай остались на месте.
Он отвлекся от работы, чтобы шумно сплюнуть. Остальные последовали его примеру.
– Уходите! – закричала Бесс. – Уходите! Уходите отсюда, говорю вам.
Она бросилась на могилу матери, осмелев от гнева.
– Теперь вы довольны? Вам легче будет уснуть, зная, что вы отправили мою мать на смерть и придавили ее душу гадкими камнями? Вы ничего, кроме добра, от нее не видели. Моя мать спасла жизнь твоей сестры, Том Крэбтри, и облегчила твои муки в родах, Бетти Тоунс, и вытащила ядовитый шип из вашей ноги, мистрис Бейнс. Неужели у вас такая короткая память? Моя мать была хорошей женщиной! Она была целительницей.
Уэйнрайт подошел достаточно близко, чтобы Бесс учуяла запах виски и увидела в его горестных глазах безумие. Голос его прозвучал как глухой рык.
– Твоя мать была ведьмой!
Толпа молча повернулась к Бесс спиной и оставила ее стоять на коленях на холодных камнях, которые, ко всеобщему удовлетворению, должны были помешать ведьмам подняться из могил и скакать по деревне голышом на метлах.
Бесс смотрела им вслед. Только когда из виду скрылся последний негодяй, она пошевелилась. Теперь она понимала, что ее мать была права. Этих людей снедала лихорадка, столь же смертельная, сколь и чума, и пройдет совсем немного времени, прежде чем они придут за самой Бесс. Она поспешила в дом, собрала узелок. Занесла было руку над сокровищами вроде отцовской трубки, но ничего не взяла. Их место в доме. Накинула на плечи лучшую материнскую шаль, завязала ее на груди. Помедлила на пороге, в последний раз с тоской глядя на единственный дом, что у нее когда-либо был, потом вышла и заперла за собой деревянную дверь. Выгнала скотину в поля, открыла ворота между загонами. Корова прошла несколько шагов, потом принялась щипать траву. Шептунья, отгоняя мошек хвостом, искала молодые ростки. Травы было предостаточно, доступ к ручью открыт. Цыплятам придется самим выживать среди лис. Бесс какое-то время постояла у могил, все еще не в силах найти слова, просто позволяя сердцу говорить с ушедшими. Когда стали сгущаться сумерки, она решительно направилась прочь, не зная, вернется ли когда-нибудь. Она должна была исполнить обещание.