Выборы в Госдуму в 2016 г., практически честные, стали своего рода лакмусовой бумажкой для российских политических партий. КПРФ получила 42 мандата (9,34 % мест), ЛДПР – 39 (8,67 % мест), «Справедливая Россия» – 23 (5,11 % мест). Представители «Родины» и» Гражданской платформы», а также самовыдвиженец Владислав Резник, избранные по одномандатным округам, получили всего по одному мандату. Остальные партии не преодолели 3 %-ный барьер. Так что у Путина конкурентов просто нет, и на выборах президента в 2018 году, выстави он свою кандидатуру, их также не будет.
«Хотя очередное переизбрание Владимира Путина на пост президента в 2012 г. и не вызвало у россиян сильного недовольства, различные опросы общественного мнения демонстрируют их растущую потребность в обновлении политической жизни, – отмечают политологи Slate.fr. – Налицо явное противоречие: несмотря на потенциально большой интерес населения к политическим переменам, подавляющее большинство избирателей не следит за появлением новых оппозиционеров и часто даже не знает, что они уже существуют. Вполне возможно, что, даже если оппозиции будет отведено большее место в СМИ, Владимир Путин сохранит свое положение президента “по умолчанию” из-за двойной слабости российской оппозиции. Она проявляется, во-первых, в отсутствии явного лидера, который стал бы серьезным претендентом на роль главы государства, и, во-вторых, в отсутствии политической программы, более содержательной, нежели просто “Путин, уходи!”» (slate.fr.). На расстоянии и впрямь лучше видится.
Путин трудоголик. Надо иметь действительно железные нервы и крепкое здоровье, в том числе психическое, чтобы с утра до вечера выполнять все те президентские обязанности, которые он на себя взвалил. «Я пашу, как раб на галерах», – сказал он как-то. И верно, пашет. И, когда его ежедневно по несколько раз показывают по «ящику» в ходе этой его рабской работы, невольно начинаешь верить в байки о том, что у него есть несколько двойников. Думаешь: ну, невозможно одному человеку одновременно быть на всех тех мероприятиях, которые мы видим на голубом экране, с его участием. И не просто быть. Ведь он еще и говорит, хотя куда чаще читает по бумажке. Он один во всех ипостасях. Почему? Все стремится подгрести под себя? Или никому больше не доверяет? Или это срабатывает та самая традиция самодержавного правления, которая с небольшими вариациями неизменно обретала инкарнацию в центральной власти России и после 1917 года при большевиках от Ленина до Сталина, и в КПСС от Хрущева до Горбачева, а затем и в постсоветской России, при Ельцине и Путине? Скорее всего, тут все вместе – и первое, и второе, и третье.