И, борясь с тошнотой, я начала пропихивать в себя горючее для активной мозговой деятельности и глотать, почти не жуя.
Или коньяк, или закуска, но что-то подействовало на меня вполне благотворно.
Руки перестали дрожать, пульс застучал в висках в ритме вопроса «кто, кто, кто?».
Кто мог свободно гулять по дому? Кто позвонил хозяину, после чего он исчез из поля зрения всех? Кто заманил его сначала в дом, потом в мою комнату? Или перетащил тяжелое тело…
Бог ты мой! Да конечно, Леонид!!
Я вскочила со стула и принялась озираться в поисках главного врага. Леонид знал, что я должна войти в темный кабинет, и надеялся свалить убийство на подозрительную гувернантку. Его слово против моего. Кому поверят? Очень хотелось ответить «мне». В отличие от Леонида, у меня нет мотива. Стоп. Под удивленными взглядами близнецов я опустилась на стул и задумалась. Никакой уверенности в том, что Леонид не подготовил для меня какую-то очередную пакость, у меня не было.
Я слепо таращилась на перепачканного кремом Максима, автоматически достала из кармана жилета салфетку и оттерла лицо мальчика.
— А я еще пирожное хочу, — заявил Филипп, — такое же, как у Макса. Вы меня потом тоже ототрете?
— Обязательно, — пообещала я, и малыши наперегонки бросились к вазам с пирожными.
По всей видимости, процедура умывания салфеткой им понравилась, и следующие минут десять мы посвятили данному действу. Пока у меня не закончились салфетки.
— Посидите немного здесь, — попросила я мальчиков.
«Пора подложить Лене свинью», — с этой мыслью я встала и направилась к мадам Флоре.
Но нужна мне была не она, а стоящая за ее спиной Тамара Ивановна.
— На ковре в моей комнате мальчики раздавили помаду. Пока пятно не засохло, попросите, пожалуйста, Тамара Ивановна, кого-нибудь отмыть ковер. Я бы и сама могла, но не знаю чем.
Горничная, отправившаяся на уборку, должна будет обнаружить труп. У меня нет сил на лицедейство. Я не смогу изображать шок, сильные эмоции под соусом из неубедительного вранья; я даже в обморок не грохнусь. Оставим это удовольствие уборщице.
— Вы о блузке, Мария Павловна? — к нам развернулась хозяйка.
— Нет. О ковре в моей комнате. На нем дети помаду раздавили.
— Пустяки, — махнула рукой Флора Анатольевна. — Ох, как я сегодня устала!
Томочка, проследи, пожалуйста, вон за тем господином. Пепел с его сигары второй раз засыпает тарелку соседки. Если у него уже не хватает сил донести сигару хотя бы до края стола и травы, попроси официанта поставить пепельницу ему под нос.
У Флоры Анатольевны вторая пара ушей на затылке и глаза по всему телу. Она ничего никогда не упускает. Тамара Ивановна остановила пробегающего официанта, передала ему распоряжение, а мадам тут же заметила еще одно недоразумение и указала пальчиком на бредущего в толпе Феликса.