Подобный героизм требовал поощрения, я попросила шофера остановиться у аптеки и отправилась покупать жутко полезные сухарики.
Шагая через площадь, я полной грудью вдыхала воздух более чистый и свежий, чем в поместье, прекрасно понимая, что это всего лишь игра подсознания. Меня окружал тот же воздух Подмосковья, но дышалось иначе. Свободно.
И в тот же момент я поняла, что очень хочу на Кипр. К маме Геннадия Зое Федоровне, в очищенный кондиционерами воздух виллы, на прогретые солнцем камни голубой лагуны, куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Загадка исчезнувшего трупа — не лучшее, что произошло со мной в жизни.
Я хочу воспитывать детей, а не закрывать усталой грудью вражеские амбразуры.
Ощущение свободы пропало, едва мы пересекли периметр поместья. Охраны было больше, чем обычно, парни провожали подозрительными взглядами даже машину с детьми хозяина. Напряжение в атмосфере только что не искрило, и мою грудь опять стянул обруч страха.
Отправив детей в дом, я проехала с шофером до гаража. Там, на корточках перед моей машиной, сидел Геннадий с бутылкой пива в руках и недовольно смотрел, как я слезаю с кожаных сидений «БМВ».
— Как самочувствие? — прежде всего поинтересовалась я.
Геннадий молча потряс ключами «Форда».
— Открыли?!
— Вы, Мария Павловна, стихов не пишете? Уж больно творчески рассеянны.
Ключи валялись под колесами вашего недокормленного джипа.
— Да? — растерянно спросила я. — И когда вы их нашли?
— Только что. Хорошо, не начал в замках ковыряться. Ловите. — Он подкинул ключи и тут же поморщился от резкого движения.
— Голова болит? Примите аспирин…
— Лучше сто грамм…
— Неграмотный опохмел ведет к длительному запою, — авторитетным ханжеским тоном заявила я.
— Откуда такая осведомленность, — усмехнулся Бурмистров и вздохнул. — Все по книжкам живете, Мария Павловна. А тут, рядом с вами, хороший человек погибает.
— Это в вас, Геночка, абстинентный синдром говорит и отравленные алкоголем нервы. Тревожное состояние присутствует?
— Год не отпускает, — четко произнес он и грустно посмотрел на меня.
Я немного помолчала и спросила:
— Поедете с нами на Кипр?
— А имеет смысл?
Я пожала плечами.
— Отдохнете…
— Нет, — Гена резко встал. — Отдохнуть я и здесь могу. Вы.., хотите, чтобы я поехал?
— Да.
Он пристально разглядывал меня с высоты своего роста, я испугалась, что сейчас он меня поцелует перед объективом камеры, и отскочила в сторону.
Он понял мое движение как очередной отказ, дернулся, словно от удара, поставил полупустую бутылку на капот «Форда» и, ни слова не говоря, вышел.
Ну вот и все. Я смотрела ему вслед и уговаривала себя, что так оно и нужно, так будет правильно, сейчас не ко времени… Но почему-то плакала.